Прекрасная дружба

Марджори кивнула, потом нахмурилась в задумчивой тишине, пока ее мелькающий нож заканчивал разделку моркови и нарезку помидоров ломтиками. Она приостановилась, чтобы вручить Львиному Сердцу стебелек сельдерея, прежде чем начать нарезать остальную часть сельдерея на аккуратные ломтики. На самом деле, она нарезала гораздо больше, чем даже два человека и древесный кот, скорее всего, могли справиться. Хотя, наконец, она закончила с сельдереем, глубоко вздохнула, повернулась лицом к Стефани, и положила свои руки на бедра.

– Полагаю, ты думаешь, что это будет чудесная идея, не так ли? – Ее тон был серьезен, но она улыбнулась – немного, и неохотно, но улыбнулась.

– Я не знаю, скажу ли я что это «чудесная» идея, – осторожно ответила Стефани. – Хотя я думаю, в этом есть смысл. И я хотела бы научиться стрелять. Если на то пошло, вы ведь с папой обещали, что я смогу в следующем году начать в Твин Форксе младшую стрелковую программу.

– Мы обещали тебе, что ты сможешь это сделать, когда тебе исполнится пятнадцать, – нежно, но твердо поправила ее мать, и Стефани слегка поерзала. – Тем не менее, – продолжила мать, – ты права, что мы, по крайней мере, согласились, чтобы ты могла научиться стрелять. И хотя я совсем не в восторге от мысли самой кого-либо убивать, должна сказать, что Скотт, вероятно, верно высказался о том, чтобы мы с тобой тоже научились стрелять, Ричард, – признала она, посмотрев на своего мужа.

Стефани довольствовалась глубоко задумчивым выражением опыта, выучив, что сейчас не лучший момент проявлять энтузиазм.

– Если – и я сказала если, Стефани – мы с этим согласимся, я хочу, чтобы ты дала слово, что будешь делать ровно то, что скажет тебе рейнджер Летбридж. Я знаю, ты, скорее всего, так и поступишь, но мы говорим об оружии достаточно мощном, чтобы остановить гексапуму. Это не игрушки, и если они могут остановить гексапум, они могут причинить много вреда чему угодно, во что они попадут… и для цели не будет никакого значения, попадут намеренно или случайно.

– Да, мэм, – очень здраво ответила Стефани.

– Хорошо. – Ее мать сделала еще один глубокий вдох. – Мы с твоим отцом над этим подумаем. Обещаю, мы примем решение как можно быстрее, и оно будет максимально справедливым. Но я ожидаю, что ты примешь наше решение, каким бы оно ни было. Договорились?

– Договорились, – твердо сказала Стефани.

Ей удалось не пустить ликование ни в голос, ни в выражение лица, но она знала этот тон. Пусть дело еще не в шляпе, но все выглядит хорошо, подумала она. Выглядит очень хорошо.

* * *

– Отлично! – сказал Карл Цивоник, разглядывая через зрительную трубу цель. – В этой группе пять из пяти в десятку, Стеф! Отсюда похоже на одну большую дыру. Хорошая стрельба!

Стефани широко ухмыльнулась, затем убедилась, что затвор отодвинут назад в позицию, где и должен быть, положила винтовку на стойку, чтобы ее дуло указывало в направлении мишени, как ее и учили, и сняла защитные наушники. Старомодные наушники с защитными чашами закрывали все ее ухо (почему, собственно, Фрэнк Летбридж так сильно их и любил), но были оснащены микрофонами, позволяющими ей слышать нормальные звуки, даже если они защищали слух от высоких децибел звука выстрелов. Несмотря на это, ей все еще не нравилось, как они, казалось… огораживали ее. Конечно, если бы на огневом рубеже был кто-то еще, она бы в любом случае оставила их на месте. В тот раз, когда она начала снимать их, не заметив появления другого стрелка, рейнджер Летбридж устроил ей выволочку. Она хотела умереть на месте, когда он неустанно объяснял, что так поступают лишь те, чей уровень IQ сопоставим с дождевым червем. Для большей продуктивности он на два дня запретил ей появляться на стрельбище.

К некоторому своему удивлению, Стефани обнаружила, что была прирожденным стрелком. Так же как и ее мать – что еще больше удивило саму Марджори. Ее отец, увы, не был. Он превращался в того, кого рейнджер Летбридж называл «компетентным» стрелком, но он никогда не сравнился бы со своей дочерью или женой, и пистолеты точно не были его сильной стороной. К счастью, его эго казалось достаточно прочным, чтобы пережить это сокрушительное разочарование.

– Дай сюда! – тотчас скомандовала Стефани, указывая на мощную зрительную трубу, через которую смотрел Карл. Он повернул голову и ухмыльнулся ей, властно положив одну руку на устройство.

– Это, – отметил он, – точно не было вежливым способом попросить. Я думаю, ты пропустила слово, не так ли?

Стефани вернула ему ухмылку. Скотт МакДаллан не упоминал, что племянник Ирины присутствовал на ее конфронтации с Труди Франкитти и Стэном Ченгом, но она мгновенно узнала его. Очевидно, в этом он видел и слышал даже больше, чем она поняла, и его мнение о Труди было (если это возможно) даже ниже, чем у Стефани. Она обнаружила, что это очень приятно, и если часть этого в том, что он не слишком был впечатлен тем, насколько… хорошо одарена была Труди, то это просто может быть ее маленьким секретом.