Прекрасная глупая попытка

ПИТЕР ПЕТРАВИКИ:

ИЗВИНЕНИЯ И КОЗЫРЬ В РУКАВЕ

Питер Петравики по-прежнему считает себя героем и злодеем одновременно. Только теперь он променял дорогие костюмы и бесконечные теледебаты на тихую жизнь в Пуэрто-Рико и прекрасно себя чувствует среди людей, которые чуть хуже его знают и гораздо меньше донимают. В начале нашей встречи Питер в легкой рубашке с короткими рукавами вальяжно потягивает мартини. Впрочем, вскоре беседа меняет русло. Обсудив трудности изучения испанского языка и недавно приобретенный особняк на берегу моря, мы затрагиваем тему прогремевшей идеологической войны, в которой Петравики не просто участвовал, а выступал предводителем.

– Я не ведал, что творю. Не представлял, сколько злобы в сердцах у моих соотечественников. Я глубоко сожалею о произошедшем и даже, в какой-то мере, о сказанном.

Видно, как нелегко ему признавать ошибки. Петравики всегда выступал ярым противником цензуры и самоцензуры. Во время нашей беседы он то и дело вворачивает фразу «свободный рынок идей». В конце концов я подталкиваю его к разговору об Эйприл.

– Я относился к Эйприл с большим уважением. И по-прежнему ее уважаю. Мне приходилось с ней спорить, однако я никогда не желал ей зла. Меня терзает, что эти люди (он имеет в виду похитителей Эйприл) оказались так тесно связаны с движением Защитников. Я буду переживать всю оставшуюся жизнь.

Я отложила телефон. Пятого августа, когда Эйприл и Карлы исчезли, для всех, кто причислял себя к Защитникам, начались нелегкие времена. Агенты ФБР поймали поджигателей склада. Те оказались Защитниками, причем искренне этим гордились. Сторонники движения не иссякли и теперь, но лишь самые оголтелые все еще звались Защитниками. Остальные ушли в подполье: в закрытые чаты, сомнительные форумы и агрессивные ютьюб-каналы. Эти места я как можно старательнее обходила стороной.

В общем, подпевалы Питера никуда не делись – просто не хотели, чтобы на них вешали ярлыки. Они не были убийцами, однако считали, что такие предатели, как Эйприл, заслуживают смерти. Сами они на нее руку не подняли бы и осуждали нападавших, – но не сказать чтобы расстроились, когда она погибла.

Если погибла, конечно. Многие верили (или хотели верить), что она жива и продолжает вредить человечеству. Единственным местом, где я что-то решала, был «Сом», и там козни против Эйприл не приветствовались. Что до других мест… Думаю, люди просто сочли, что мертвой девушке плевать на нападки.

Я больше не управляла «Сомом». Сначала мы думали и вовсе закрыть сайт, ведь головоломки из «Сна» уже никто не разгадывал. Когда исчезла Эйприл, я потеряла к «Сому» интерес и, если честно, не представляла, насколько огромное, сплоченное сообщество там сложилось.

Люди заставили меня поверить, что «Сом» – нечто большее, чем придаток ко «Сну». Многие просто коротали там время, как в очередной соцсети, но главное – «Сом» как нельзя лучше подходил для всяческих расследований. Журналисты искали там помощников, конспирологи собирали зацепки. А еще ведь появились реалити-квесты! Новоиспеченные геймеры стекались в «Сом» со всего интернета и с радостью продлевали недорогую подписку, чтобы поддерживать сайт на плаву.

И хотя «Сом» мы закрывать не стали, я все равно оттуда ушла. Отчасти потому, что поддержание стартапа выматывает. Ажиотаж проходит, запал уже не тот. А главное – я мечтала о прежней жизни. Не потому, что соскучилась – просто та жизнь не была настолько тяжкой. Так что я передала «Сом» в надежные руки и вернулась в Беркли.