Прекрасная, как река

– Ты вернешься в Сент-Огюст на выходные?

– Хотела бы. Этьен едет туда с Жюли и Кловисом. Надо воспользоваться моментом и поговорить с ним насчет дома.

– Я тоже туда еду, с пятницы по воскресенье. Поедешь на своей машине?

Я прикусила губу.

– Не знаю.

– Ты бы смогла доехать туда сама?

– Ты как будто уже знаешь ответ?

– Анна говорила, ты редко выезжаешь из Дэмона за рулем.

– Ну да… Это правда.

– Вот и здорово! Хочешь поехать со мной?

Я не ожидала, что это будет так просто.

– Ну конечно, мы с удовольствием поедем с тобой, – ответила я, глядя на Ван Гога.

Я собиралась сказать, что больше не хочу отвлекать его от работы, но он достал телефон и спросил, можно ли нас сфотографировать.

– Отправлю фото Антуану, чтобы он показал его Лоре. Она ахнет, когда увидит тебя с собакой!

– Почему бы не сфотографироваться втроем? Ты же ее любимый Шарли.

Он согласился со мной и встал рядом с малышом на руках. Я поднялась на камень, чтобы ему не пришлось наклоняться для фото. К нашему большому удивлению, с первой попытки вышло идеально – все улыбались и смотрели в правильную точку.

– А мы красавцы.

Ни за что не сказала бы первой, но тоже так подумала.

– Да!

Я выкручивала пальцы за спиной с такой скоростью, что они чуть не воспламенились.

– Ну что ж… Увидимся в пятницу?

Он взглянул на телефон.

– Черт, сегодня только понедельник?

Я рассмеялась.

– Ну да, мы вчера вернулись!

– Ты права. Увидимся в пятницу, да.

Я не знала, как уйти. Должны ли мы поцеловать друг друга в щеку? Обняться? Не пожимать же друг другу руку. Не сумев выбрать, я сделала несколько шагов на цыпочках, чтобы осторожно забрать у него из рук поводок Ван Гога. Помахав ему рукой, я побежала трусцой, не оглядываясь.

По дороге к маяку у меня возникло странное чувство, что надо позвонить тете Клэр. После смерти мамы мы стали чаще общаться. Для нее это было большое горе – потерять единственную сестру, с которой они всегда были очень близки. Теперь она рассказывала свои пикантные истории с работы мне. Меня это смешило.

В дверь позвонили в тот момент, когда я собирала собачьи принадлежности, чтобы пойти вместе с Ван Гогом в Дом «Тропинка». Выглянув в окно, я увидела тетю, стоявшую на террасе. На несколько секунд я оцепенела и все еще была в шоке, когда открыла дверь.

– Клэр? Ты не поверишь…

Она перебила меня:

– Нет, поверю.

Услышав интонацию ее голоса, я не стала продолжать, впустила ее и предложила кофе.

– Четыре кусочка сахара и немного молока?

– Да. Ты же все помнишь…

Обычно словоохотливая, тетя Клэр села у края стола и молча смотрела на меня. Она нервно дергала ногой, и я попыталась вспомнить песню с таким же ритмом. Пока грелась кофеварка, я села на стол, с нетерпением ожидая, когда она прервет молчание и объяснит, почему пришла, что она в конце концов и сделала.

– Хочешь, погадаю тебе на картах?

– Прямо сейчас?

– Да.

– Ты пришла, чтобы предсказать мне будущее?

Я смотрела, как Ван Гог грызет уголок своей плетеной корзины.

– Я много раз думала о тебе на этой неделе. Ты меня беспокоишь. Стоит мне чем-нибудь заняться, передо мной всплывает твое лицо. Тебе не кажется, что ты блуждаешь в поисках, Фабьена?

Я думала, она пошутила, но нет – выражение ее лица обещало серьезный разговор.

– Да ладно тебе, тетушка! Извини. Честное слово, я не нарочно. А насчет блужданий – не понимаю, о чем ты говоришь, у меня все хорошо.

– М-да… Но я все равно проведу тебе сеанс.

Я слезла с кухонной стойки и села напротив нее.

– Аэробики?

Рассмеялась только я. Она действительно была настроена серьезно. Хотелось сказать, что мне это неинтересно, но я решила не обижать ее.

– Ладно, как скажешь… Что для этого нужно?

– Ничего.

Она достала из сумочки колоду карт.

– Ого, так ты в самом деле пришла ради этого!

Хоть я и шутила, но чувствовала себя как в тот самый вечер, когда мы играли в уиджа.

– Это нормально, что у меня сейчас странное чувство?

Не отвечая на мой вопрос, Клэр подала мне колоду перетасовать. Следуя ее указаниям, я разделила ее пополам и выбрала несколько карт. Тетин сосредоточенный вид подействовал и на меня. Она разложила карты на столе, и на каждой перевернутой карте ее выражение лица менялось. Мне не удавалось понять, хороший это знак или нет. Рискуя нарушить ее сосредоточенность, я спросила:

– Это Таро или разговор с духами?

Медленно подняв руку, она посмотрела на меня, как будто я что-то прервала.

– Ты открыла дверь?

Я обернулась и наклонилась, чтобы увидеть вход.

– Нет.

Она рассмеялась, изображая угря. В подражание ей я тоже засмеялась, извиваясь из стороны в сторону, и с минуту мы успокаивали безудержный смех.

– Помнишь, однажды я сказала, что тебе самой надо решить, открывать дверь или нет?

– А! Ты об этом…

– У тебя дар, Фабьена. Я чувствую, и ты тоже это знаешь.

– Я не хочу ничего знать, я запретила себе это.

Нахмурившись, она откинулась на спинку стула.

– Можешь мне объяснить?

– Я часто получаю послания от бывших пациентов, когда вхожу в какую-нибудь комнату Дома «Тропинка».

– То есть от умерших пациентов?