Прекрасная, как река

Я поморщилась – мне было больно, и я не понимала, зачем он это говорит. Я попробовала приподнять голову, но мешал шейный фиксатор, сковывающий движения.

– Очень болят ноги…

– Скоро приедем в больницу. Тебя не укачало?

– Нет.

– Отлично. Твоя мама и тетя едут за нами на машине.

– У меня идет кровь?

– Немного на лбу и на плече. И еще должен сказать тебе – не удивляйся, нам пришлось сделать у тебя на джинсах прямой разрез от лодыжки до талии, чтобы осмотреть ноги. Так что теперь у тебя штаны как у ковбоя!

Закрыв глаза, я сказала ему:

– Я не против, джинсы натирают мне бедра.

Когда меня вынесли из машины скорой помощи, все уже были на месте. Мама спорила с тетей Клэр, кто оплатит парковочный талон, а Этьен рассказывал Алисе, что женщина, сбившая меня, была уверена, что я мальчик. Я слышала их, но не видела. Единственное, что я могла видеть, пока фельдшер толкал мою каталку, – быстро бежавший надо мной больничный потолок. Пройдя кучу обследований и прождав несколько часов, я встретилась с врачом.

– Здравствуй! Меня зовут Лароз. Что ж, можно сказать, тебе повезло, Фабьена, – ничего не сломано. Тем не менее еще месяц, до нашей следующей встречи, тебе придется носить шейный фиксатор. С плечом и лбом все в порядке, можешь снять пластыри, когда вернешься домой. Кости целы, а вот мышцы ног, образно говоря, похожи на фарш. Они приняли на себя весь удар. Тебе надо запастись терпением и не торопиться, ладно?

Когда я шла по коридору, мне казалось, что я больше никогда не смогу ходить как раньше. Через каждые пару шагов надо было останавливаться. Ноги тряслись, будто я стояла на них впервые. Когда я мелкими шажками прошлась мимо пациентов скорой помощи, многие обернулись посмотреть на мои штаны, разрезанные до трусов. При иных обстоятельствах я бы смутилась, но тогда мне было наплевать, что все подумают: было слишком больно, чтобы стесняться.

Пока я сидела в кабинете у врача, Этьен и Алиса сходили купить одноразовый фотоаппарат в сувенирном магазине на втором этаже. На выходе из больницы мама попросила медсестру сфотографировать нас, чтобы запечатлеть момент, когда я выжила в автомобильной аварии. Я сказала, что они преувеличивают, но, конечно, могло бы быть хуже.

По возвращении домой все решили остаться у нас ночевать. Моя авария превратилась в своего рода импровизированную вечеринку. Несмотря на 28 градусов в доме и поздний час, тетя Клэр принялась готовить соус для спагетти. Мама постелила в гостиной, Этьен пошел домой за настольными играми, а Алиса нарезала клубнику для шорткейка[14].

Лежа на диване, я одной рукой поглаживала свой кокос, другой держала Бубу. Как только я закрывала глаза, видела, как подлетаю в воздух в замедленной съемке. Я думала о женщине за рулем, которую из-за нервного шока, наверное, тоже отвезли в больницу. После ужина Этьен вынул из рюкзака свои игры и отнес в гостиную. Взяв одну из коробок, мама вскрикнула:

– Клэр! Взгляни-ка! Уиджа!

Алиса посмотрела на меня, и мы одновременно пожали плечами. Нам был непонятен энтузиазм сестер по поводу обычной доски с буквами и цифрами. Убрав все, что валялось вокруг, мама сходила за свечками, расставила их по всей гостиной и выключила лампы. Уже тогда я догадывалась, что продолжение мне не понравится. Какая-то жутковатая подготовка к игре, которая считается увлекательной. Я не понимала всеобщего воодушевления.

– Кто-нибудь объяснит мне, что такое уиджа?

Мама сделала глубокий вдох.

– Сохраняй спокойствие, Фабьена. Мы будем общаться с духами.

Умостившись на подушке, я посмотрела на Этьена.

– Откуда у тебя эта игра?

– Это бабушкина. Не переживай, эта штука все равно не работает.

Алиса, Этьен, мама и тетушка сели за стол в гостиной. Мне повезло, что я была прикована к дивану. На их лицах плясал отблеск свечей, и я смотрела на маму, как будто никогда раньше ее не видела. По серьезному выражению ее лица можно было подумать, что она опытный игрок в уиджа. Я не смогла удержаться и спросила:

– Слушай, мама, сколько раз ты в это играла?

Тетушка ответила шепотом:

– Это не игра. Знай, что в твоем возрасте Брижит уже проводила спиритические сеансы. Они были до того популярны, что во время сеансов дом не вмещал всех желающих. Однажды твою бабушку это так достало, что она специально отвела нам место в гараже, чтобы ей больше не мешали на кухне. В те вечера многое случалось, Фабьена…

– T-c-c-c-c-c!

Мама посмотрела на нас страшными глазами. Обняв Бубу, я почувствовала, как по спине до шейного фиксатора пробежала дрожь. Мама велела нам закрыть глаза, расслабиться, сделать пять глубоких вдохов и представить яркий свет. Я думала о клубничном шорткейке, который мы не успели съесть, и беспокоилась о взбитых сливках, оставшихся в тепле на кухонной стойке. Еще я размышляла о том, что буду есть завтра на завтрак, и рассматривала свои разноцветные гольфы.

Куда бы мама ни собиралась нас завести, мне туда не хотелось. Я думала о чем угодно, лишь бы не дать ее словам завлечь меня. Минут десять спустя все приложили пальцы к предмету в форме капли.

– Дух, ты здесь?