Прекрасная любимица (ЛП)

Разум обуревали мысли о том, как я прижимаю ее колени к ее груди, оставляя дорожку из маленьких укусов на теле, шлепаю по ягодицам и высасываю сладостный нектар, раскрыв ее бедра, до тех пор, пока ее крики не сотрясут стены. Вместо этого я поцеловал ее пупок, бедро, скользнул губами по ребрам, а затем вверх - по холмикам ее грудей. Ее грудь наливалась и становилась тяжелее, когда малышка спала. Я наклонился, посасывая розовые вершинки сосков.

- Тебе очень нравится смотреть на них, правда? - ее голос перешел на шепот. - Нравится их вкус?

Мне нравилась ее фигура после рождения нашей дочери, только вот я не знал, как на самом деле признаться в этом Саре. Я любил ее грудь и бедра. Любил наблюдать за тем, как она кормила нашу принцессу, а затем сворачивалась клубочком рядом со мной. Я чувствовал, словно с появлением нашей дочери все чертовски важные кусочки моей жизни собрались воедино. Однако сохранилась доля стыда от необузданного желания ее тела после, следует признаться, крайне тяжелых родов.

Я аккуратно сместился вперед, прижимаясь вздымающимся из боксеров членом к теплой кожи между ее ног.

Сара потянула меня вниз, на себя, скользнув губами вниз по моей шее:

- Странно, что я хочу остаться такой? - спросила она, когда я положил свою ладонь ей на бедро. - Заполнить наш дом маленькими спиногрызами?

Я засмеялся, уткнувшись ей в плечо:

- Потеря сна съедает твой мозг, дорогая.

- Я знаю, что ты хочешь большую семью, - сказала она, - и я никогда не была влюблена в тебя сильнее, чем когда ты стал папочкой… - она заметила, что мое внимание было сосредоточено на ее завораживающей груди, нежели на словах. Снова. Накрыв ртом один из ее сосков, пробормотал:

- Твоя грудь стала больше…

Я проследил путь из поцелуев, поднимаясь к ее шее:

- И теперь я могу пялиться на двух огромных ангелочков в раю.

- Так тебе нравится, как сейчас выглядит мое тело? - прошептала она.

Нотки чувственности и уязвимости в ее голосе повергли меня в шок. Сара знала, что я люблю ее тело, каждый дюйм ее безупречной, мягкой кожи.

Ведь так?

Отодвинувшись, заглянул ей в глаза:

- Я чертовски люблю твое тело. И то, какой счастливой мамочкой ты стала. Выглядишь так, словно попала в рай, - склонившись к жаркому местечку меж ее грудей, заговорил. - А еще мне нравятся твои большие сиськи.

Она потянула меня за волосы, смеясь:

- Наконец-то, он признал это!

- Что это значит?

Она слегка нахмурилась, вбирая каждую черточку моего лица взглядом теплых, карих глаз.

Сара частенько рассматривала меня - осторожно, не отрываясь. Подушечкой пальца очертила мой подбородок, коснулась линии губ:

- Я просто хочу, чтобы ты не переживал так сильно, - прошептала она, - я хочу еще детей - быть может не сейчас, но, непременно, однажды - и когда я говорю об этом, я вижу неподдельный страх в твоих глазах.

Проглотив ком в горле, сказал:

- Не мне мучиться, рожая их.

- Кажется, мое тело отлично справилось с этим. Скоро я вернусь на работу. Посмотри на нас. Мы сделали это.

Я нагнулся, снова пробуя ее кожу на вкус. Целуя ее живот.

Она потянула меня вверх, шепча на ухо:

- Скажи мне, что ты не был на седьмом небе от счастья, поселив свою дочь в моем животодомике.

Смеясь, я признался:

- О ней точно было легче заботиться, припрятав туда.

Она снова взглянула на меня, когда я, подавшись вперед, развел ее бедра коленом и разместился между ними, напрягаясь, ощущая жар и гладкость ее кожи подо мной:

- Все хорошо, любимая?

Ее дыхание стало рваным. Короткие вдохи и выдохи опаляли кожу на моей шее. Руками, скользнув ниже по спине, Сара сдернула мои боксеры до бедер:

- Да.

Положил палец ей в рот, смачивая, прежде чем коснуться ее лона. Застонал, потиравшись о ее бедро:

- Уверена? Не больно?

Сара рассматривала меня. Выражение ее лица изменилось, отчего невозможно было распознать, о чем именно она думает прямо сейчас :

- Я уверена.

- Вчера мы тоже занимались сексом, не хочу, чтобы тебе было больно, - объяснил я.

Она закрыла глаза, притянув мою голову к своей шее:

- Знаю, малыш.

Медленно скользнув вниз, я оставил поцелуй на ее подбородке и застонал.

Каждый раз… Каждый гребаный раз у меня возникает чувство, словно мне не насытиться ею. Вцепившись ногтями мне в спину, она застонала в облегчении.

- Иисус, Лепесточек. Ты божественна подо мной, - взяв одну ее грудь в ладонь, сжал, наслаждаясь каплей молока, скользнувшей на ладонь. - Блядь, - я едва ли владел собой. - Блядский дьявол…

- Что-то новенькое, - прошептала она, царапая мою спину.

Сжал челюсти, сдерживая признание, что вот-вот было готово сорваться с губ:

- Я чертовски люблю их. Прости, я знаю, что в основном эти девчонки - большая обуза для тебя, но, черт возьми, Лепесточек. Я обожаю твои сиськи прямо сейчас.

Я почувствовал, как она замерла подо мной, поэтому чуть сместился назад, чтобы видеть ее лицо.

- Что? - спросил я. - Я что-то не так сказал?

Она не выглядела расстроенной, скорее изумленной и, быть может, чуточку огорченной. Скользнув ножками вверх по моим бокам, она прошептала:

- С каких это пор ты извиняешься?