Прекрасная ночь, чтобы умереть

Пройдя под своды железнодорожной станции, комиссар почувствовал начинающуюся мигрень. Ничего интересного в вагоне не оказалось. Желудок комиссара сжался. Полицейский вспомнил свой первый труп: он тогда не смог удержаться от рвоты. С опытом полицейские вырабатывают свои маленькие хитрости. Жорж Барде обычно закрывал глаза и глубоко вдыхал воздух. Желательно свежий, когда таковой имелся. Но в это утро он словно задыхался. Комиссар, борясь с самим собой, наклонился, чтобы осмотреть тело молодой девушки.

Он видел много жертв убийств. Но такие убийства встречались редко. Что можно сказать о типе, который бросается на молодую женщину и связывает ей руки колючей проволокой, делая последнюю петлю вокруг горла? Комиссар Барде представил Николь, которая начала сопротивляться и покалечила сама себя. А убийца смотрел, как она агонизирует.

Полицейский спросил своего молодого коллегу:

— Время смерти?

— Примерно пять утра.

— Кто её нашел?

— Охранник, который заметил кровь между дверями.

— Он ещё что-то видел?

Инспектор Лямотт качнул головой и продолжил:

— Одежда жертвы на месте. Судебно-медицинский эксперт точно определит момент удушения… Но мало шансов, что найдутся следы сексуальной агрессии…

— Как в последний раз, — констатировал комиссар Барде.

***

Два дня назад тело другой женщины было обнаружено на той же железнодорожной линии. Эжени Туре, примерно сорок лет, медсестра из Экса, была найдена вся в крови, с руками, связанными колючей проволокой. Эксперт Вердье выдвинул свою гипотезу. Это убийство не обязательно связано с нарушением мозговой деятельности. Подобная вспышка насилия могла объясняться иным. Он предположил, что Эжени Туре несколько месяцев назад рассталась со своим другом. По словам близких медсестры, отношения между влюблёнными были довольно бурными. Комиссар Барде и инспектор Лямотт посчитали, что это и есть преступник. Но у кандидата оказалось твёрдое алиби: пребывание в вытрезвителе. Пришлось вернуться к версии о некоем яростном сумасшедшем.

***

— Я предупрежу семью Николь Петиссье, — объявил комиссар Барде, вырывая своего подчиненного из его мыслей. — А ты должен съездить в Средиземноморский университет, узнать о распорядке дня девушки. Я предупрежу их о твоем приезде. Встретимся днём.

По прибытии в Средиземноморский университет Экса инспектор Лямотт понял, что его и в самом деле ждали. Вызванный секретарём директор появился ровно через минуту.

— Благодарю вас за то, что предупредили нас так быстро. Следуйте за мной, прошу вас, — сказал он уставшим голосом.

Направляя полицейского инспектора через лабиринт коридоров, директор продолжил:

— Это настоящая трагедия. Николь Петиссье была одной из наших самых ярких студенток. И я говорю это не просто так. Мы тут имеем дело с молодыми людьми, которые прилагают огромные усилия для достижения успеха.

— Вы были привязаны к мадемуазель Петиссье?

— Я был ее наставником на первом курсе. И я не могу поверить, что такое зверство могло иметь место.

Положив в конце концов руку на ручку двери, он объявил:

— Я собрал товарищей мадемуазель Петиссье с тем, чтобы они помогли проследить её график.

За дверью кабинета находились три девушки — бледные и с покрасневшими глазами. Атмосфера была тяжёлой, и инспектор Лямотт решил быстро перейти к сути вопроса.

— Вы можете рассказать о вчерашнем дне Николь?

Первая после глубокого вдоха начала свой рассказ. Две других оказывали ей поддержку, когда мучение становилось слишком сильным, когда становилось просто невыносимо говорить о своей подруге в прошедшем времени.

Накануне Николь Петиссье последовала на занятия, как обычно. В конце дня её подруги и она вернулись в свое жилище, каждая в свою сторону. Они должны были затем встретиться около девяти вечера.

— Вы знаете, что потом делала Николь?

— Она закончила домашнее задание по математике, которое нужно было сдавать сегодня. Я это знаю точно, потому что она позвонила мне, чтобы уточнить одну формулу.

— Хорошо, а когда вы встретились вечером, вы заметили что-то необычное в поведении Николь?

— Нет.

Затем молодые девушки рассказали, что они все отправились в Мартиг, для участия в вечеринке.

Записав адрес мартигского бара, инспектор Лямотт уточнил:

— Как вы добирались на этот праздник?

— На машине.

— Я полагаю, что вы должны были вернуться вместе… Как получилось, что этого не произошло?

Полицейский остановился и посмотрел на девушек, ёрзающих на своих стульях. Ощущение вины отразилось на лице одной из них, вероятно, владелицы автомобиля.

— В три часа утра мы решили вернуться домой. Но Николь встретилась с парнем, которого знала, а так как она имела на него виды, ей захотелось остаться ещё на какое-то время.

— И вы ее оставили…

— Она сказала нам, чтобы мы не волновались, что она приедет на поезде…

— И вы не возражали!

Это крикнул директор, который со смесью смятения и ярости на лице выпрямился в своем кресле. Три студентки побледнели ещё сильнее.

Нет, они не возражали. И вопрос о том, что произошло бы, если бы они это сделали, будет мучить их всю жизнь. Инспектор Лямотт знавал такие случаи, и он продолжил.