Прекрасная ночь, чтобы умереть

Несколько часов спустя два полицейских ломали себе головы перед своей таблицей, не отводя глаз от фотографии последней жертвы. Тьерри Марешаль, пятьдесят четыре года, отец двух мальчиков-подростков. Повар из ресторана в центре Экса, он был убит около полуночи, в поезде, в котором возвращался домой. Все произошло так же, как и в двух других преступлениях, но имелась одна деталь: убийца использовал колючую проволоку, чтобы связать жертве руки, не через лицо, а с другой стороны.

— Блин, я ничего не понимаю. Я думал, что он нападает только на женщин. Но он даже изменил своей манере это делать, — раздражённо сказал инспектор Лямотт.

— Может быть, это не важно для него, — предположил комиссар Барде, раскуривая трубку.

— Нет ничего, никаких отпечатков. Нет изображения, которое позволило бы идентифицировать этого гада. Нет даже малейшей зацепки.

Инспектор Лямотт начал нервно ходить взад и вперед перед столом. Потом он вдруг замер, схватил фломастер и попытался выразить идею, пришедшую ему в голову.

— Мы согласны, что фарс с колючей проволокой имеет значение… Так… В случаях с девушками он связывал руки через лицо, но только с одной стороны. Рот или глаза.

Потом он нарисовал что-то под каждой фотографией. Отойдя от доски, он позволил комиссару Барде увидеть результат своей работы:

— Это наводит тебя на какую-то мысль?

Первый рисунок под именем Эжени Туре представлял собой лицо с руками на глазах. Рисунок с Николь Петиссье показывал рисунок с руками на уровне рта. Тьерри Марешаль закрывал себе уши.

— Похоже на безделушки, что можно найти в магазинах китайских товаров, — задумчиво пробормотал комиссар Барде, теребя свои чёрные усы, — но, если честно, малыш, я тебя не понимаю.

Инспектор Лямотт, бросившись к своему компьютеру, принялся судорожно стучать по клавишам. Через несколько секунд легкая улыбка возникла у него на губах:

— Я нашёл. Эти вещицы имеют название: обезьяны мудрости. Тут так написано: «Считается, что три обезьяны символизируют собой идею недеяния зла и отрешенности от неистинного». По-японски это называется «сандзару», и смысл этого такой: «Если я не вижу зла, не слышу о зле и ничего не говорю о нём, то я защищён от него». Проще говоря: «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу». Каждая из трех обезьян имеет собственное имя: не видит Мидзару, не слышит Кикадзару и не говорит Ивадзару. Исходя из того, что тут говорится, с теми, кто следует этому правилу, происходит только хорошее.

— Если я правильно понимаю, — подхватил комиссар Барде, — наши жертвы не следовали этому правилу. Они видели плохое, они слышали плохое и они говорили плохое.

— И что же это…

— Свидетели! Вот где кроется наша связь!

Инспектор Лямотт задумался, а его начальник продолжил:

— Эти трое должны были быть свидетелями чего-то не очень понятного, и их появление в суде должно было потопить кого-то. Месть — это хороший мотив, не так ли?

— Классический, я бы сказал. Шеф, надо копать в этом направлении.

***

В следующие дни не было новых убийств, и это затишье принесло некоторое утешение комиссару Барде и инспектору Лямотту. Оно также придало больший вес гипотезе о мести. Если убийца устранил все свои цели, кровопролитие может прекратиться.

Тем не менее последние поиски двух полицейских остались неудачными. Сидя перед своим компьютером, молодой инспектор уже изнемогал, а комиссар выкурил, наверное, штук пять своих любимых трубок. И тут телефонный звонок прервал их размышления. На другом конце провода, судя по голосу, был судебно-медицинский эксперт Вердье:

— У меня тут два тела для наркоконтроля. Я думаю, вам надо прийти и посмотреть.

Когда комиссар Барде и инспектор Лямотт вошли в морг, они увидели, что специалист занят фотографированием трупов двух мужчин. Приблизившись к столам, полицейские отметили наличие порезов на разных местах тела — с сильным акцентом на предплечья и ноги.

Положив фотоаппарат, доктор Вердье протянул комиссару открытую папку.

— У них руки и ноги были связаны колючей проволокой. Очень туго. В конечностях больше всего нервных окончаний, — сказал он. — Могу вам сказать, что им не повезло.

— Причина смерти?

— Обескровливание из-за перфорации сонной артерии.

— Как и у наших жертв. Похоже, имеется сходство.

— Но есть и различия. Они не были убиты на месте, где их нашли.

— Где их подобрали?

— Они были обнаружены на пустыре в городке Люинь одной пожилой дамой, которая выгуливала свою собаку.

— Что-то ещё?

— Я заметил на двух телах следы, похожие на те, что оставляют электрошокеры.

— Кроме шуток? — воскликнул инспектор Лямотт. — Тогда это не наш подозреваемый…

— Может быть. Или, чтобы убить наших двух молодцев, он предпочел принять меры предосторожности, — предположил доктор Вердье.

— Мы знаем, кто это, по крайней мере?

— Дилан Декупман и Сириль Диркенс. Они есть в нашей базе, так как связаны с грабежом с насилием, с укрывательством и торговлей наркотиками.

— Настоящие мальчики из церковного хора!

***

На обратном пути, в машине, инспектор Лямотт не произнес ни слова. Комиссар Барде — тоже. Новые данные лишь укрепили его сомнения.