Прекрасная ночь, чтобы умереть

Главной заботой полиции сейчас была идентификация тел. Только так можно было надеяться выйти на убийцу. Но формалин, химически взаимодействуя с нуклеиновыми кислотами, стимулировал их разрушение и делал ДНК непригодным для считывания генетической информации. И комиссару Барде осталось, может быть, единственное решение: обратиться в прессу, которая исписала уже так много чернил, излагая всевозможные версии, связанные с историей Наполеона. Но обывателям нельзя было показывать фотографии отрезанной головы. Из этических соображений и чтобы никого не шокировать, ибо ещё неизвестно, как это все аукнется… Зато можно было составить портрет-робот, очень похожий на оригинал, чтобы, будучи представленным на газетных страницах, он дал надежду получить результат. Без этого расследование явно застопорилось. Скрупулезный осмотр церкви Сен-Жан-де-Мальт не дал ничего, и ни один свидетель так и не объявился. Между тем, жестокий убийца оставался на свободе и, может быть, уже вынашивал планы о том, как разрезать на куски других людей. Комиссар Барде понимал, что на подобное необходимо реагировать быстро.

***

— Но я же вам говорю, что я не убийца!

Молодой Рауль Лефевр, сидевший напротив комиссара Барде, был очень раздосадован. Он потирал лицо правой рукой и жалобно всхлипывал. Он сам пришел в полицейский участок на улице Корделье после того, как узнал о панике, спровоцированной этим делом. И он действительно совсем не был похож на жестокого преступника.

— Хорошо, мы во всем разберёмся! Но почему вы пришли и стали сами себя обвинять? — недоумевал комиссар.

— Не обвинять, как же вы не понимаете… Я пришёл просто попытаться всё объяснить…

Голос молодого человека дрожал и был почти неслышим.

— Объяснить что? Как эти люди стали вашими жертвами? Почему вы порубили их на куски? И, прежде всего, сообщить мне, где находятся другие останки!

— Да что же это такое! Я говорю вам, что никого не убивал!

Комиссар Барде встал, раскурил свою любимую трубку и прошёлся по кабинету.

— Тогда вы свидетель или соучастник, и вы подбросили части человеческих тел, чтобы мы смогли обнаружить убийцу!

— Нет!

— Потому что вы устали молчать!

— Да нет же!

— Или вы чего-то испугались?

— Нет, нет и ещё раз нет! Всё совсем не так! Сколько можно повторять?

Тут дверь кабинета открылась, и показалась голова инспектора Лямотта.

— Шеф, тут одна дама признала своего мужа, увидев наш портрет-робот!

— Размести её в соседней комнате. Я сейчас буду. Нельзя заставлять ждать женщину, настолько травмированную психологически. И постереги этого клоуна, пока я не вернусь! — объявил комиссар Барде своему подчиненному, показывая на молодого человека, сидящего напротив него.

***

— Мадам, поверьте, я очень сожалею… Мы вынуждаем вас пережить такое испытание…

Комиссар Барде посмотрел на маленькую женщину среднего возраста, но ещё достаточно красивую, которая, запинаясь, сказала:

— Я думаю… Точнее, я уверена, что это мой муж там, в газете…

— Вы в этом уверены?

— Уверена! Если, конечно, это не его двойник или не какая-то невероятная мистификация!

— В каком смысле — мистификация? Я вас не совсем понимаю, мадам…

— Дело в том, что мой муж умер нескольких месяцев назад!

— Объясните…

— Если это он, господин комиссар, то это я жду от вас объяснений…

Комиссар Барде вскочил со стула. Он готов был взорваться. А явившаяся в полицию вдова, потрясенная этой историей, тихо высморкалась и принялась вытирать искренние слёзы, стекавшие по её щекам.

— Не понял, мадам… Кто-то осквернил могилу?

— Конечно же, нет! Но он и не был похоронен…

— Как это?

— Он заранее решил, что его тело должно послужить науке…

— Что?!!

Комиссар Барде, ещё ничего не понимая, буквально вцепился в свои шикарные усы.

— О, нет! Подождите меня здесь! Я сейчас вернусь!

***

— Кому принадлежат эти тела?!! — закричал комиссар, вернувшись в свой кабинет и даже не дав себе времени, чтобы присесть.

От неожиданности молодой человек вздрогнул и затравленно посмотрел по сторонам, как будто в поисках защиты.

— Но я не знаю!

— Что значит — не знаю?!!

— Не знаю, поверьте мне…

— Тогда откуда они взялись? Хватит играть со мной! Расскажите мне всё!

Комиссар Барде рухнул в свое рабочее кресло, а Рауль Лефевр, опустив голову, начал нервно перебирать дрожащими пальцами цепочку у себя на шее. Наконец, он сделал большой вдох, словно готовясь нырнуть в воду.

— Короче, так! Я должен жениться в эту субботу. А вчера у нас с ребятами были проводы моей холостяцкой жизни. Мальчишник, вы же понимаете…

— Повторяю, — закричал комиссар, теряя терпение, — хватит играть со мной! Ближе к делу, или я не знаю, что с вами сделаю!

— Мои друзья немного перебрали… Точнее, мы все сильно перебрали… А мой лучший друг, который должен быть свидетелем, работает на медицинском факультете. И он, чтобы вызвать у меня отвращение, взял куски тел, хранившихся в формалине у них в лаборатории. Это он заставил всех сделать эту постановку…

— Постановку? Давайте поговорим об этом! — взревел комиссар. — Что означают эти пальцы, указывающие в сторону церкви Сен-Жан-де-Мальт?

— Это мы указали направление для моей невесты.

— Что за бред?