Прекрасная пленница

Она молча повиновалась. Поменяла положение, чтобы дать отдых затекшим мышцам.

– Ты меня развяжешь?

Элдрик сместился влево, потянул веревку, и ее рука упала на кровать.

– Я слежу за каждым твоим движением, женщина. Учти, сделать подобное тебе больше не удастся. – Он ткнул пальцем себе в нос.

Крессида отметила, что опухоль перешла на скулы.

– Окопник… Тебе поможет окопник.

– Перевернись на живот, – скомандовал Элдрик.

Крессида побледнела, но решила повиноваться.

У нее нет выбора, Элдрика лучше не злить, к тому же мочевой пузырь, казалось, вот-вот лопнет. Конечно, лежа на животе, напасть будет трудно, как и защититься. Отец заставлял делать то же самое, когда… нет, об этом она не хотела вспоминать.

– Зачем это нужно? Просто дай мне горшок.

– Я не желаю ради этого звать слугу. И сам выносить горшок не желаю, особенно после тебя.

Крессида покраснела до корней волос. Она ненавидела эту свою черту, отец нещадно боролся с ней, наказывал, уверенный, что рано или поздно она усвоит науку. Она очень хотела его порадовать, но справиться с собой не могла.

Элдрик не мог не заметить, как изменился цвет ее лица, и глаза его вновь стали темнее. Непонятно, что это значит? Почему время от времени это происходит? Она не понимала и не могла понять. Мужчины никогда не смотрели на нее так, не находились столь близко. Ей казалось, он смотрит на нее, как на знатную добычу после долгой охоты. Крессида молчала и смотрела прямо ему в глаза, пока не заметила, что взгляд потеплел и смягчился.

Чувствуя, что лицо горит все сильнее, она поспешила перевернуться на живот. Довольно долго ничего не происходило, она несмело повернула голову и увидела, что Элдрик просто стоит и смотрит на нее. Внезапно запястья пронзила боль. Он дернул ее за руку, другую, потянул и связал вместе.

– Переворачивайся на спину, – рявкнул он.

Теперь она могла свободно двигаться, но свободная рубашка стала помехой, она путалась в ней.

– Не могу, мне неудобно.

– Ничего, потерпишь.

Тон не предполагал возражений. Злить Элдрика не хотелось, кроме того, ей действительно было нужно в уборную.

– Рубашка мешает. Мне надо сесть, потом я лягу.

– Даже не вздумай.

Он ловко поднял ее ногу, поправил ткань, и проделал то же самое с другой ногой. Теперь ей мешала лишь реакция собственного тела на его прикосновения.

– Не вздумай нападать, – предупредил он.

Сейчас ей хотелось совсем другого. Чтобы он не отпускал ее, чтобы пальцы прикоснулись вновь к ее телу, и не только к ногам.

Элдрик подцепил край рубашки и потянул вниз. Мягкая ткань приятно ласкала тело, хотя ей было бы приятнее, если бы это была рука Элдрика.

– Не вздумай пытаться напасть, – повторил он.

– Отпусти меня!

Он и не думал ее слушать. Крессида резко перевернулась на спину и бросила на Элдрика яростный взгляд. Она не должна все это терпеть, должна бороться, как учил отец, бежать из плена и получить свободу.

Элдрик схватил ее за лодыжку и прижал к кровати. Он был выше, из такого положения она ничего не сможет сделать. В комнате горели всего несколько свечей, но даже в полумраке она видела, что непокорность пленницы его удивила. Он издал странный звук, глухой, тяжелый, не свойственный человеку, который любит петь и смеяться. Казалось, он, а не она чувствует себя беспомощным и слабым. Он не сводил с нее глаз. Крессида старалась не шевелиться и молчать, не представляя, как он поступит в этом случае.

– Я не двигаюсь, – заверила она. Драться с Элдриком она не собиралась.

Взгляд его скользнул по ее телу, задержавшись на темном треугольнике, потом по обнаженному животу и груди. Нимало не смутившись, Крессида оглядела его обнаженный торс, внимательно изучая каждый шрам. Перед ней сильный и бесстрашный воин. Настоящий мужчина. А она еще считала невыгодной позицию, когда лежала к нему спиной, эта еще более опасна. Она следила за Элдриком с юности, знала все чувства, которые испытывала, видя его. Понимала, чем дольше они вот так смотрят друг на друга, тем больше шансов сделать то, что не следует.

– Я не собираюсь на тебя нападать. – Собственный голос звучал необычно. – Свяжи мне руки спереди, я смогу…

Он резко мотнул головой. Затем еще раз. И стиснул зубы.

– Что за игру ты опять затеяла?

– Игру?

– Ворочаешься на кровати, задираешь рубаху. Вот что ты делаешь, чтобы сбить мужчин с толку и сбежать из плена?

Крессида не понимала, к чему все эти слова. Ведь она делала так, как он приказал. Он сам завороженно разглядывал ее, заставляя краснеть и смущаться.

– Я никогда не попадала в плен, – гордо заявила она. – Кому может понадобиться лекарь, который желает воссоединиться с семьей?

– Ложь и притворство. Что дальше будешь делать? Постараешься этим, – он жестом указал на ее грудь, – меня отвлечь?

Возможно, не только отвлечь. Она хотела увидеть в его глазах что-то, кроме гнева. Когда он был так близко, она с трудом подавляла в себе желание рассказать ему все, в том числе об испытываемых чувствах. Она молчала лишь потому, что не хотела показать слабость. И он говорит ей о желании отвлечь?