Прекрасная притворщица

Нет, такого она не допустит. Лучше уж она проведет остаток жизни вдали от лорда Растмура и его проклятого благородного существования. Они должны расстаться…

В коридоре послышались шаги, и Джулия обрадовалась. Неужели Энтони решил вернуться к ней?

Она осторожно приоткрыла дверь комнаты и увидела не Растмура, а Линдли, который как раз достиг лестничной площадки.

Он огляделся, но, кажется, не заметил, что дверь ее комнаты слегка приоткрыта. Джулия затаила дыхание и прислушалась.

Да, Растмур не зря его подозревал. Все в Линдли свидетельствовало против него. Тихо, словно кошка, он двинулся прямо к комнате Фицджелдера. Странно, как мог Линдли знать, где его комната?

Он подошел к двери и опустился перед ней на колени. Затем осторожно достал что-то из рукава. Нож? Нет, слишком узкий. Ключ? Возможно.

Он тихо вставил это в замок на двери Фицджелдера, и Джулия услышала легкий щелчок. Затем Линдли положил металлический предмет обратно в рукав, взялся за ручку двери, и та легко повернулась. Дверь со скрипом отворилась.

— Какого черта?.. — услышала Джулия голос Фицджелдера.

— Заткнись. Это я, — сказал Линдли, входя внутрь. — У меня есть для тебя кое-что интересное.

— Что ж, — ответил Фицджелдер масленым голоском, — ты как раз вовремя.

Затем дверь плотно захлопнулась, и Джулия больше ничего не смогла услышать.

Боже правый, она уже услышала достаточно! У Линдли был медальон, и он пришел отдать его Фицджелдеру. Растмур все еще в опасности!

Она должна что-то сделать. Очевидно, она не могла ворваться к двум заговорщикам и потребовать, чтобы те отдали ей медальон. Нет, но нельзя оставаться здесь и позволить им делать, что они захотят, несмотря на обещание, которое она дала Растмуру.

Но она не обещала этого. Она лишь сказала, что будет осторожна и не будет бесцельно бродить вокруг. Она и не собиралась этого делать. Однако ей нужен план!

Отец знает, что делать. Разумеется, ей придется пойти к нему. Должно быть, он тоже о ней волнуется.

Также тихо, как Линдли, она прокралась по коридору и поспешила вниз по лестнице. Лакеи перед входной дверью кивнули ей, когда она проходила мимо. Да, она здесь не пленница. Дэшфорд не приказывал следить за ней.

Хорошо. Джулия обернулась и улыбнулась лакеям.

— Кто-нибудь может подсказать мне, где актеры? — с милой улыбкой спросила она. — Я слышала, что они обедали в кухне.

Лакеи любезно указали ей путь туда. Она поблагодарила их и пошла в указанном направлении. Растмур будет доволен — она вовсе не бродит бесцельно.

Мать была в своей комнате. В ту минуту, как Растмур вошел и взглянул на нее, он сразу понял, что она все знает.

Черт, как же быстро распространяются новости! И он совсем не спешил. Хотя следовало бы.

— Это ты, мой сын? — спросила она.

— Да, мама, это я, — ответил он. — Полагаю, ты сердишься на меня?

Леди Растмур резким движением отложила вышивку в сторону и сказала:

— Да я просто в ярости! Ты привел сюда эту женщину! Эту шлюху, эту актрису, эту грязную обманщицу — ты привел ее в дом друга и еще посмел представить нам.

— Мама, не нужно нервничать. Джулия не…

— Не произноси при мне ее имени! Я и подумать не могу, какой вред все это принесло бедняжке Пенелопе.

— Господи, да разве можно навредить Пенелопе?

— Эта падшая женщина была слишком дружелюбна с ней.

— Я сомневаюсь, что несколько часов знакомства с Джулией могут навредить нашей Пенелопе. Кроме того, она, без сомнений, узнает ее лучше в будущем.

— Ты собираешься снова привести ее к нам?

— Я совершенно серьезно намерен жениться на ней, мама, как мне и следовало сделать три года назад.

Леди Растмур посмотрела на сына в полной растерянности:

— Что ты намерен сделать?

— Я собираюсь жениться на ней.

— Ей снова удалось заманить тебя в ловушку? Что ж, это еще не причина, чтобы жениться!

— Я женюсь на ней, потому что люблю ее, мама. И думаю, этой причины достаточно.

— Нет, это не так. Не для такой женщины.

— Когда ты узнаешь ее, ты поймешь.

— Ни за что!

Леди Растмур встала и оказалась лицом к лицу с сыном. Теперь Энтони вспомнил, почему считал ее такой высокой в детстве. Эта женщина была угрожающей, когда нападала на кого-то.

— Тогда я не останусь под одной крышей с ней, — заявила она с железной решимостью и, пройдя к колокольчику, несколько раз позвонила. — Я забираю Пенелопу и уезжаю отсюда. С нас довольно!

Мгновенно появилась горничная, отчего Растмур задумался, не слушала ли она все это время под дверью. Возможно, так и было. Слуги здесь знали обо всем, что происходило в доме. Должно быть, они наслаждались происходящим.

— Ну же, мама, — сказал он, зная, что его уговоры бесполезны, но он, по крайней мере, должен был попытаться. — Нет необходимости так спешить. Ты даже не знаешь, безопасно ли ехать, пока…

— Я лучше рискну выехать на открытую дорогу, чем останусь здесь, с этой… которую ты привел сюда, — фыркнула она. — Она повернулась к сыну спиной, и заговорила со служанкой: — Пожалуйста, ступайте к мисс Растмур и скажите, чтобы она пришла сюда.

— Но… миледи, — смутилась горничная, — леди Растмур нет в ее комнате.

— Что? Где же она?