Прекрасная сторона зла

— Пусть сперва скажет, куда дел записи Конрада! — не желает сдаваться вишневоглазый и еще сильней прижимает кинжал к моей щеке. Красный туман обволакивает сознание, и я почти проваливаюсь в это море красноты.

— Он не знает! — звенит голос Якуба, и это не дает мне выключиться. — Я скажу, только отпустите его.

Мне очень хочется огреть этого товарища чем-то тяжелым по затылку, но я не в том положении, чтобы выпендриваться.

— Обманешь — сам отведаешь серебра, — вкрадчиво говорит женщина.

— Да-да, я понял! Я за мир! Пусть каждый получит то, что хочет! — тараторит Якуб. — К тому же, моя матушка всегда говорила мне, что лгать не хорошо. Это унижает в первую очередь тебя самого. А честность — это привилегия сильных…

Качок убирает кинжал от моей щеки и снимает ногу с грудной клетки. Захожусь в кашле. По губам течет кровь. Видимо, сломанные ребра повредили легкие. Якуб продолжает нести какой-то бред, и я, поймав его взгляд, понимаю, что он задумал. Шатаясь, поднимаюсь на ноги. Качок стоит ко мне спиной. Напасть на него и обезоружить в обычном состоянии не составило бы труда. Но сейчас я слаб и медлителен. Смотрю на Якуба, который рискует собой, чтобы помочь мне, и понимаю, что у меня нет права ошибиться.

— Переходи к основному, — выходит из терпения качок, прерывая словесный понос Монро.

— Но это важно! — противится Якуб. Он ловит мой взгляд, спрашивая: “Ты готов?”. Я киваю ему. — Хорошо-хорошо! Обойдемся без него! Вы спешите, у меня, знаете ли, тоже есть дела!

— У меня руки чешутся убить этого клоуна, — признается женщина и прижимает кинжал к его шее. Он кривится от боли, но старается держаться.

Прежде чем напавшие успевают что-то заметить, я сворачиваю шею своему обидчику, и захватываю его оружие.

Якуб тоже не теряет времени, расправляется с вампиршей и вонзает ей в плечо кинжал по самую рукоятку. Комната заполняется неистовыми воплями и мольбой о помощи. Один из нападающих подбегает к сообщнице, желая ей помочь. Другой выхватывает нож и собирается метнуть его в Якуба, но я его опережаю, и лезвие входит ему в горло. Тот падает на колени, заливая пол кровью.

— Уходим! — кричит Якуб и подталкивает меня к дверному проему. Срываю с ручки пакет с книгой и выбегаю из злосчастного дома вслед за ним. Мы бежим в сторону дороги. Ноги не слушаются меня, подкашиваются, и я, сделав еще один шаг, слабею и падаю в лужу. Заметив это, Монро останавливается и подбегает ко мне.

— Нет, ну с тобой невозможно развлекаться по-полной. Хилый ты какой-то, — помогая мне подняться на ноги, ворчит он.

— Две тысячи лет — это тебе не юный столетний возраст, — пытаюсь шутить я.

— Опять мне придется тратиться на такси, — Якуб усаживает меня на ближайшую скамейку. — Жди меня здесь.

Киваю, а он торопливо уходит. Провожаю его взглядом и жадно втягиваю носом ночной воздух. Он сырой и вязкий после дождя. Но мне нравится. Мои мысли занимает Арсен. Все ли с ним в порядке? Что если опасения Дэшэна оправдались?

Когда добираемся до моего дома, времени до рассвета остается совсем ничего. И если мне, как древнему существу, его лучи не принесут никакого вреда, то Якуб может сильно пострадать. Шумно вваливаемся в гостиную, и нам навстречу выбегает Дэшэн. Посмотрев на меня, он хватается руками за свои пухлые щеки и, бормоча что-то на родном языке, убегает на кухню.

— Ты не успеешь вернуться, — падая на диван, говорю я. — Оставайся у нас. У меня есть запасной гроб, так что можешь воспользоваться им.

— До моего дома рукой подать, — качает головой Якуб. — Успею.

В гостиную с тазиком в руках возвращается Дэшэн. Он ставит его на журнальный столик и подходит ко мне. Наклоняется и убирает с моего лица пряди волос, что прилипли к ране. Морщусь.

— Плохая рана, — говорит Дэшэн, опуская в тазик салфетку, и, слегка отжав ее, прижимает к моей щеке. — Заживать долго будет.

— Где Арсен? — спрашивает Якуб.

— Господин ушел несколько часов назад, — откликается Дэшэн.

— Он не сказал, куда и зачем отправился? — тревожусь я.

— Господин никогда этого не делает, вы же знаете, — вздыхает китаец.

— Самонадеянный дурак, — устало изрекает Якуб.

— Он был в порядке? — волнуюсь я.

— Господин отказался от завтрака, — докладывает Дэшэн. — Но выглядел очень довольным.

— Меня тревожит, что эти сволочи могут прийти сюда, — говорю я, поворачивая голову в сторону Якуба. — Нет сомнений в том, что те, кто напал на нас сегодня, знают, кто мы и где нас искать. Они не остановятся, пока не получат своего.

— Думаешь, кто-то из них стрелял в Арсена? — спрашивает Якуб.

— Возможно, — отвечаю я.

Дэшэн берет меня за подбородок и наносит на ожог толстый слой вонючей мази.

— Хотя… Смысл?

— Отверженные беспощадны, — поднимаясь и беря в руки тазик, говорит Дэшэн. — Им нечего терять, и они способны на все. Для них нет закона.

— Якуб тоже ранен, — говорю я. — Обработай его рану.

Дэшэн утвердительно кивает, ссутулившись, уходит на кухню. Через пять минут возвращается с новыми салфетками и свежей водой в тазике. Усаживает Якуба в кресло и аккуратно отрывает края материи от запекшейся раны.