Прекрасная сторона зла

— Она в порядке. — Кальенте довольно улыбается. — Но у меня для тебя плохие новости. Лив объявили в мировой розыск, как соучастницу отверженных. Установили, что вы были любовниками, что ты помогала ему избегать облова, всячески прикрывала… И что способствовала нападению на Тео. Если ее арестуют, то сметрной казни ей не избежать.

Брат тихо матерится на итальянском. То и дело поправляет черную повязку, закрывающую пустую глазницу, которую сделала для него Лив, пытается почесать глаз, которого больше нет.

— Я знал, что рано или поздно этим все закончится, — с сожалением говорит он. — Она подставилась из-за меня. Черт!

— Из-за нас, если уж на то пошло.

— Нет. Я заварил всю эту кашу с переворотом и несу за это ответственность. Лив не должна пострадать, это не ее война.

— Она уверенна, что ее.

— В этом виноват я. Слишком много рассказывал ей о несправедливости жизни тех, кто за гранью. Лив слушала, сочувствовала, и принимала мои эмоции за свои. Она такой же законник, как ты. Уверен, что, когда она окажется вдали от меня, к ней вернется ее привычное виденье мира.

— Почему ты не можешь допустить того, что она просто поменяла свое мнение? Изменила своим убеждениям?

— Если я допущу подобное, то это может означать, что моя вера в справедливость тоже ненастоящая, и однажды я изменю ей, — поднимаясь на ноги, горячо говорит Америго. — Кстати, почему ты до сих пор не сдал меня? Я ведь каждый день этого жду. Надеюсь, можно сказать, но ничего не происходит. Когда ты уже станешь собой, Зотикус?

— Иди к черту, — беззлобно бросаю я.

— Ладно-ладно, — со смехом откликается Америго.

Выбираюсь из подвала следом за братом. Он уже стоит в гостиной и о чем-то говорит с Айлин. Дина наблюдает за ними, сидя на диване. Взгляд у нее недовольный, сердитый. Брови нахмурены. Она пытается переключить внимание на книгу, что лежит у нее на коленях, но снова поднимает глаза и смотрит на свою кузину и вампира.

— Значит, сегодня вечером? — уточняет он.

Айлин кивает. Она стоит напротив него, скрестив на груди руки. Ее плечи напряжены, губы плотно сжаты. Разговор дается ей через силу. Изредка она бросает взгляд в сторону Дины, и ее напряжение возрастает.

— Тогда увидимся через три часа, — говорит Америго.

— Мне жаль, что ты потерял глаз, — в голосе Айлин проскальзывают теплые нотки.

— Звучит почти как «спасибо», — улыбается Америго.

— Что-то вроде того.

— Для бессмертного это сущие пустяки. Можем повторить, если хочешь, — выпендривается Америго.

— Ни за что. У меня нет желания флиртовать со смертью в ближайшее время, — откликается Айлин.

Дина с шумом захлопывает книгу.

— Если что — зови, — бросив взгляд в сторону ведьмы, говорит Америго и тянется к дверной ручке.

Айлин смотрит, как он выходит на крыльцо, и оборачивается к кузине.

— Тебе обязательно было показывать свое недовольство? — спрашивает она, не скрывая своего раздражения.

— Да меня чуть не стошнило! — поднимаясь на ноги и упирая руки в бока, дает волю возмущению Дина. — Какие нежности, Господи Боже! Айлин, ты вела себя с ним, как дура! Неужели один относительно хороший поступок заставил тебя забыть обо всем, что он сделал? Вся эта истерика вокруг — он спас мне жизнь — глубоко надумана. Он лишь уравновесил зло, которое причинил. Но не обнулил, не исправил, а ты уже взяла, вся растаяла и готова отдаться ему добровольно.

— Как мило! Ты лучше меня знаешь, что я чувствую! Может, еще поведаешь, зачем мне это надо? — удивленно приподнимает бровь Айлин. Вижу, что она сдерживается изо всех сил, чтобы не поддаться эмоциям.

— Тебе нравится, когда к тебе плохо относятся? — пожимает плечами Дина. — Хочется чувствовать себя значимой, хотя бы для такого подонка, как он? Это самообман, моя дорогая. Наберись храбрости, будь честной с собой.

— Если честность, это так просто и круто, то почему ты до сих пор не сказала своему парню, что между вами все кончено? — повышает голос Айлин. — Зачем ты лжешь ему? Разве это так сложно произнести: «Арсен, милый, мне нравится твой друг, и я хочу быть с Якубом, а не с тобой»?

— Что ты несешь! — Дина бледнеет и делает шаг назад.

— Я видела, как вы целовались. Слышала, как ты флиртуешь с ним, как он говорит тебе, что ты вкусная и пахнешь по-особенному, — не может остановиться Айлин. Она не видит, что крышка люка, ведущего из подвала, поднялась, и Арсен, замерев на месте, внимательно вслушивается в диалог девушек. — А ты отвечаешь ему, что рядом с ним ощущаешь себя по настоящему желанной, а не обязанной. Разве это честно? Арсен не заслужил такого обращения. Так ты унижаешь и себя и его, но не замечаешь этого.

— Это правда? — с грохотом закрывая за собой люк, обращается к Дине мой сын. Он неестественно бледен, под глазами пролегают черные тени. Белокурые волосы растрепаны и торчат в разные стороны.

— Нет, конечно, нет, — обнимая его за шею, торопливо говорит Дина. — У Айлин разыгралась фантазия. И не более того. Как ты мог подумать обо мне плохо?

— Айлин? — он оборачивается к девушке и пристально смотрит ей в глаза.