Прекрасная толстушка. Книга 1

Как я любила ее в этот день! Она открыла для меня новый триумфальный мир. Мы купались, плавали, резвились во всеобщем обожании и поклонении. Я даже совсем забыла, что это была не моя защита, не моя победа! Она сделала все, чтобы я об этом забыла, и я была ей бесконечно признательна за это.

16

Старички довольно быстро испарились, но молодежь держалась до последнего. Правда, мой самый пылкий ухажер Гурий все время пытался улечься на составленные в рядок около стены стулья и моментально засыпал. При этом из-за стола, укрытого длинной скатертью, его было совершенно не видно, и каждый раз, когда кто-то натыкался на него, за столом поднимался веселый гвалт. Гурий просыпался и со страстными криками устремлялся ко мне. Его кое-как успокаивали, мы шли танцевать, и все повторялось сначала.

Нам пришлось уходить последними. Ника сходила куда- то и рассчиталась за банкет, потом дала на чай трем официантам, которые обслуживали наш огромный, стоящий буквой «П» стол.

Все это время нас ждал служебный «ЗИМ». Когда мы вышли на улицу, вышколенный водитель бесшумно подал машину к самому подъезду.

Сна у меня не было ни в одном глазу. Никакой усталости. Я бы могла праздновать до утра, но, решив, что для Ники этот день был неизмеримо труднее, я деланно зевнула и, прикрывая рот ладонью, спросила:

— Ты меня отвезешь?

— Куда? — весело удивилась Ника.

— Домой.

— И не подумаю… — созорничала она и прищурилась, наблюдая за моей реакцией. Я поняла, к чему она клонит, и все внутри у меня задрожало от радости, но решила продолжить игру.

— Но как же я пойду в этом платье? — с притворной тревогой сказала я. — У меня и денег нет, они остались в черной сумочке…

Она всегда знала, что я думаю.

— А я рассчитывала, что мы продолжим праздновать у меня… — сказала она, изображая разочарование.

— Я просто подумала, что ты устала… — оправдываясь, сказала я.

— А я подумала, что ты устала, — повеселела она. — Ну что? Едем?

— Едем! — бесшабашно сказала я.

Мы подождали, пока шофер вынесет из ресторана все букеты, подаренные Нике, уселись на заднее сиденье и покатили.

— Зря мы не взяли шампанское из ресторана, — заметила я, — там несколько запечатанных бутылок осталось… И коньяк.

— Какая ты хозяйственная… — усмехнулась Ника и похлопала меня по коленке. — Ничего, пусть официанты за наше здоровье выпьют. А дома мы что-нибудь найдем…

Ника снова не отделила меня от своего торжества. Мне так тепло стало от этого на душе, что я блаженно закрыла глаза, точно зная, что она знает, почему я это сделала. Удивительно было чувствовать, что тебя понимают до мелочей. Приятно было сознавать, что тебе не стыдно ни за одну, даже самую сокровенную свою мыслишку. Потому что все они полны добра и любви.

17

Дома нас встретила заспанная тетя Груша. Она приняла в охапку цветы у шофера, отнесла их в гостиную и, как мне показалось, со значением переглянувшись с Никой, спросила:

— Ну так я поеду?

— Спасибо, поезжай, — ласково кивнула Ника.

И мы остались одни.

— Теперь в ванну, переодеваемся и продолжаем! — скомандовала Ника.

Мы разделись, залезли в ее просторную ванну и пустили мощную струю теплой воды. Ванна быстро наполнилась до половины, и мы легли валетом, лицом друг к другу.

Чтобы поместиться, нам пришлось слегка согнуть ноги. Причем мои сомкнутые ноги оказались между расставленными ногами Ники.

Минут десять мы лежали, закрыв глаза и расслабившись. Я только все время опасалась, что мои скользящие по гладкой эмали ноги коснутся Ники, и все время подтягивала их к себе.

И все-таки мои ноги коснулись ее. Как я ни контролировала их, в какой-то момент почувствовала, что мои ступни касаются чего-то мягкого, нежного… Я в испуге подобрала свои ножищи и взглянула на Нику Она лежала, закрыв глаза, с блаженной улыбкой на губах. Лицо ее, покрытое жемчужной испариной, было прекрасно.

Воспользовавшись тем, что глаза ее закрыты, я стала наконец спокойно рассматривать его. До сих пор я стеснялась пристально смотреть на нее, потому что каждый раз сталкивалась в ее глазах с вопросом, на который не знала ответа…

Я невольно скосила глаза на ее прекрасную грудь, уходящую наполовину в воду и кажущуюся там, под водой, больше, чем на самом деле.

Струйка пота побежала по ее виску, губы, шевельнувшись в улыбке, обнажили влажные, поразительной красоты зубы, ресницы дрогнули, и между ними мелькнул черный огонек зрачка. Я поняла, что она давно наблюдает за мной, и, словно застигнутая за подглядыванием, торопливо закрыла глаза… Через минуту забылась и даже успела увидеть обрывок какого-то эротического сна, в котором Гурий пытался что-то сделать со мной посредине Манежной площади, среди снующих мимо машин, на составленных в два ряда стульях…

Очнулась я от того, что она несколько раз ногами сильно сжала мои икры. Я открыла глаза. В ее глазах светился шаловливый огонек.

— Давай-ка я тебя помою, — сказала она, показывая мне уже намыленную губку.

— Давай лучше я тебя, — предложила я. — Сегодня ведь твой праздник.

— Давай, — сказала она, глядя мне в глаза и протягивая губку.