Прекрасное далёко

— Какая Ольга? Вы кому звоните?

— Ой… Из-вините… — пьяный голос растаял.

— Это что, радиотелефон?! — Андрей весь подался вперёд, даже руку непроизвольно протянул, как ребёнок к игрушке. — С видеоэкраном?.. — он смущённо убрал руку.

Николай сердито посмотрел на мобилу. Поиграв кнопками, поставил «Раммштайн» и дал телефон Андрею.

— Это не видеофон. Так — картинки смотреть…

Андрей зачарованно досмотрел клип до конца. В глазах его стояло восхищение, словно живого Ленина увидел. Он с величайшей осторожностью, как карту на карточный домик, положил телефон на стол.

— Договаривай. Ты шёл — вдруг?..

— Понимаешь, я шёл — и вдруг сообразил, что не узнаю места вокруг. Вывески кругом были иностранные… Почему иностранные, а, Николай?

— Потому что Опель и Ниссан — иностранные автомобили, — невозмутимо ответил Николай, и снова задумчиво выцелил Андрея через бокал, прикрыв глаз. — А перед этим что было?

— Ехал в трамвае. Вышел — темно…

— А платил ты в трамвае как? Кондуктору — или всё ещё талоном? — Николай лениво потягивал пиво, пристально глядя на Андрея из-под лениво полузакрытых век.

— У меня карточка… В трамвае я ехал один…

— А перед трамваем?

— Сел на Светлановской… Звонил из автомата… сокурснице.

— Дозвонился?

— Да…

— Значит, что-то произошло в трамвае… Логично?

«Что за чушь ты несёшь! Ничего не происходило ни в каком трамвае! Просто этот клофелинщик парит тебе мозги!!!» Николай поставил бокал и сердито потёр голову.

— Логично… — подтвердил Андрей, почему-то виновато.

Повисла тяжёлая пауза, и стало слышно, на грани слуха, как где-то далеко ночные идиоты хлопают фейерверком, а этажом выше проснулся соседский кот, и старательно гремит пустой миской.

— На плазменщика, говоришь, учишься? — Николай широко улыбнулся, и долил Андрею пива. — Коллеги… Я — физфак заканчивал, тоже по плазме. У вас лабораторные по преодолению критерия Лоусона уже были? — он снова цокнул бокалом в бокал. — Ну, за дебаевский радиус!

На лице Андрея отобразилось непонимание, плавно перешедшее в смятение — которое, в свою очередь, сменилось восхищением.

— У вас Лоусона уже на лабах достигают?! Чем?! На каких установках?!.

Николай залпом выпил, внимательно посмотрел на Андрея, и виновато улыбнулся:

— Извини, Андрей, это была шутка…

(Непонимающее хлопанье глазами в ответ.)

— Да пошутил я, пошутил, — заразительно засмеялся Николай, ставя пустой бокал на стол. Он потянулся через стол и хлопнул растерявшегося Андрея по плечу.

«Итак, он — и вправду плазменщик… Такой не будет клофелинить, не та порода…»

Андрей ещё немного похлопал глазами, и неуверенно улыбнулся, за компанию.

— Ты меня проверяешь, да?..

Опять повисла тяжёлая пауза.

И тут снова подпрыгнула, озарилась синим огнём, взорвалась ревущим оркестром мобила. С танковым грохотом она медленно поползла по столу. Номер опять не определился.

— Да!!! — зарычал в трубку Николай.

— Николай Иванович? — на этот раз говорил низкий мужской голос. Очень вежливый, очень приветливый голос.

— Да…

— Я по поводу Вашего гостя. Не могли бы Вы…

Голос говорил долго. Николай озадаченно слушал, скашивая глаза на Андрея.

— Да никаких проблем! — наконец, удивлённо пожал он большими плечами, когда вежливый голос замолчал. — Легко!!!

Он со стуком выложил телефон на стол и, набычившись, задумчиво уставился на Андрея.

— Ну-ка, проверь ещё раз карманы и кошелёк. Нового — ничего не появилось?

Андрей, тоже удивлённо пожав плечами, снова достал потёртый бумажник с адмиралтейским корабликом и надписью «Ленинград», и стал выгребать его содержимое на стол — старые проездные, магазинные чеки…

— Листовка какая-то… — он с недоумением развернул сложенный пополам лист плотной глянцевой бумаги.

На листе типографским способом было отпечатано:

ДОРОГОЙ ДРУГ! ЕСЛИ ТЫ ЧИТАЕШЬ ЭТИ СТРОКИ, ЗНАЧИТ…

3

Коммунизм… Да, это был коммунизм. Тот самый, который нам обещали. Огромный, как выставочный зал «Ленэкспо», универсам; циклопические стеллажи, плотно заставленные тоннами товаров. Стеллажи образовывали настоящие улицы, уходя вверх на высоту трёхэтажного дома. Бесшумные автопогрузчики, блестящие, нарядно раскрашенные, сновали по улицам и перекрёсткам, спуская товары покупателям. Громадные аквариумы сияли праздничной иллюминацией — там плавали осетры и карпы, угрюмо ползали омары с заботливо замотанными могучими клешнями, жались в углы длинноусые лангусты, громоздились друг на дружку гигантские колючие камчатские крабы. На ледяных россыпях аппетитно ждали угри, дорады и самые настоящие осьминоги; алели разделанные лоснящиеся туши красной рыбы. Гигантские креветки, какие-то толстые кальмары (каракатицы?), креветки помельче разных видов, какие-то незнакомые твари и рыбы… Икра всех цветов и размеров, балыки, селёдки, анчоусы, рольмопсы, нарезки… Какой-то молодой азиат в поварском колпаке (японец?!) ловко крутил из риса и рыбы колобки и рулеты, укладывая их красивыми разноцветными рядочками. Чудо-магазин. Город-магазин. Солнечный город…