Прекрасное далёко

Да, люди… Люди здесь чем-то были похожи на иностранцев. Они спокойно и уверенно выбирали товары, и держались как-то особенно, стильно. Не было видно вездесущих ажиотажных бабулек, которые всегда первые в очереди. Не было и авосек. Люди нарядные, все в фирменном. Плееры, радиотелефоны, непринуждённые улыбки, кожа и элегантные оправы, разумные ясные взгляды… Люди будущего. И эта нелепая мода — на странные туфли с загнутыми носами, как у Николая…

Какая-то эффектная яркая девица, не обращая внимания на Андрея, качающейся походкой манекенщицы подкатила тележку, и стала задумчиво перебирать баночки. У девицы был голый поджарый живот, в пупке — кошмар какой! — блестела серьга. А джинсы были приталены столь низко, что открылись подступы к таким местам… А может, уже даже и не подступы… У Андрея закружилась голова. Ну и наряд… Девица же, нисколько не смущаясь, деловито присела, широко разведя колени в стороны — отчего джинсы сзади съехали до половины. И ямочки под гибкой блестящей талией, знаком качества… Андрей смущённо закряхтел.

— Ну, как ты тут без меня? — рот подошедшего Николая был растянут до ушей. Он тоже весело косился на гладкие подробности присевшей девицы, и глаза его светились жёлтым блудливым огнём кота, закладывающего петли вокруг валерьянки. Потом он заглянул в тележку — и вдруг улыбка сползла с его лица. — Ну ты, брат, и какашек набрал… — он взял в свою огромную пятерню пакет с сосисками; жёлтый огонь в его глазах потускнел, стал озадаченным, даже сочувственным. — Только не обижайся, ладно? Меа кульпа, забыл тебя предупредить…

Андрей покраснел — ему было неприятно, что он сделал какую-то очевидную глупость.

— Почему — дерьма? «Молочные» — отличные сосиски… Зажрались вы тут, посмотрю…

— Понимаешь, — Николай откатил тележку, и, подмигнув, стал деловито, охапками, разгружать её содержимое в ближайший холодильник, — в наше интересное время девяносто пять процентов товара — это дерьмо, сделанное говнюками из дерьма. Масса товаров просто опасны для здоровья.

— Нитраты, что ли? — пробормотал шокированный Андрей.

— Нитраты… — Николай недобро прищурился и агрессивно зашевелил блестящей шерстью на голове; казалось, он собирается кому-то дать в глаз своим здоровенным кулаком. — Тут не то что нитраты — тут такая изуверская химия… Нам такое раньше и не снилось. Сейчас сосиски делаются из мясных отходов, перемолотых сисек, писек, жил — и то, этого добра там меньше двадцати процентов, а остальное соевый концентрат и химия. Притом что одни «молочные» хотя бы похожи вкусом на старые добрые «молочные» — а остальные и на вкус напоминают то дерьмо, из которого сделаны. Ты выбрал те, которые похожи вкусом на дерьмо.

Снова заорал телефон Николая. Звонил кто-то хорошо знакомый, и опять по работе: говоря, Николай посмеивался, и беззлобно, доверительно матерился, через каждое слово.

— И что, в магазин такое допускают?.. — недоверчиво спросил Андрей, когда Николай, довольно отдуваясь, убрал телефон.

— А что делать? Другой жратвы у меня для вас нет, как говорится.

— А рыба живая? Там, в аквариумах? Крабы, омары…

— Дорого, — равнодушно пояснил Николай. — Это очень дорого. Кстати, бывал я на садках, где сёмгу выращивают. Сыпят в эти садки специальный комбикорм. Даже треска, которую ловят рядом с таким садком, имеет нарядное ярко-красное мясо. А что в этом комбикорме помимо красителей, какие антибиотики и гормоны — никто не знает. Жуём что дают…

Андрей снова обвёл город-магазин взглядом. Горела ясными чистыми цветами подсветка, загадочно мерцали плоские экраны… Мысль о каких-то опасных продуктах в этом сияющем раю XXI века казалась дикостью, кощунством… Наверное, Николай — просто ворчун, обычное дело…

— А как отличить нормальный товар от барахла?..

— А никак, Андрюха… Пробуешь одно — оно… Другое — опять оно… Третье — вроде не совсем оно… Через полгода-год и эта марка — тоже идёт вразнос и становится им… Так вот мы и живём — творим, выдумываем и постоянно пробуем, всё новое и новое… Нам скучать некогда, у нас очень сложная и насыщенная постоянным выбором жизнь. — Николай достал из тележки бутылку коньяка. — Это вот — не коньяк…

Андрей озадаченно смотрел на бутылку со знакомой наизусть этикеткой, как на ребус «найди десять отличий», мучительно силясь разглядеть подвох. На этикетке, как и положено, было написано «Коньяк» и стояло пять звёздочек.

— Это — спирт с красителями. А более-менее нормальный пятилетний коньяк стоит рублей четыреста — как минимум. И то сплошь подделки.

Николай достал икру и скептически задрал бровь.

— А икру, пожалуй, возьмём. Эта вроде ничего.

Он снова ободряюще подмигнул и покатил тележку к мясным холодильникам.