Прекрасное отчаяние

И естественно, я сдержал свое обещание и позаботился о том, чтобы у нее был шанс испытать свои голосовые связки, когда рядом никого не было, чтобы услышать. Точнее, много шансов. И, ей-богу, она использовала эту возможность. Мой член возбуждается при одном только воспоминании о тех днях и ночах у огня, в постели и на кухонном столе. Я даже не уверен, что мне больше нравится — ее милое хныканье или ее задыхающиеся крики.

Но теперь мы вернулись в реальный мир. В университетский городок.

Большинство студентов возвращаются после Рождества со своими семьями, чтобы посетить массовую новогоднюю вечеринку, которую каждый год устраивает студенческий совет. А поскольку я — действующий президент, то, естественно, должен присутствовать и на ней.

Слегка поправив брюки, я застегиваю пиджак и спускаюсь по лестнице. Мои шаги гулко отдаются от деревянных ступеней, являясь единственным звуком в тихом здании.

— Хорошо провел Рождество? — Спрашиваю я Дэниела, когда оказываюсь в коридоре внизу.

Мой верный телохранитель стоит, как статуя, у стены рядом с входной дверью, его темные глаза попеременно сканируют улицу снаружи и осматривают коридор. Но, услышав мой вопрос, он поворачивается ко мне.

— Да, сэр, — говорит он.

Я всегда даю ему пять выходных на Рождество, которые, как я знаю, он проводит со своей сестрой Джессикой и ее детьми в Висконсине.

— Джесс просила передать вам спасибо за Crock-Pot, который вы ей подарили, — говорит он, его глаза наполнены теплым сиянием, которое он редко позволяет видеть другим. — Вам действительно не нужно было этого делать.

Я машу рукой перед своим лицом.

— Ерунда.

— Совсем нет. Она давно хотела такую штуку.

Улыбка тянется к моим губам.

— Я рад, что ей понравилось.

— Она также сказала, чтобы я взял вас с собой в следующий раз, когда приеду в гости, чтобы она могла наконец встретиться с вами и угостить вас ужином. — Он гримасничает и бросает на меня извиняющийся взгляд. — Но я знаю, что вы занятой человек, поэтому я сказал ей не…

— Вообще-то, — перебиваю я, принимая решение в доли секунды. — По-моему, это отличная идея.

По чертам лица Дэниела пробегает шок.

— Правда?

— Да.

Оливия была права. Если я хочу не впасть в апатию и не закончить жизнь, как моя мать, я должен приложить усилия, чтобы делать вещи, которые заставляют меня что-то чувствовать. И я думаю, что встреча с сестрой Дэниела — это то, что мне понравится.

— Я иду в библиотеку, — говорю я, прежде чем Дэниел успевает ответить, потому что, хотя я и пытаюсь, я не знаю, как справиться со счастьем, которое заливает его глаза при моем ответе. — Оливия там, она пошла за книгами. Но ее нет уже целый час, так что я собираюсь пойти туда и вытащить ее обратно из книги по истории, в которой она, должно быть, застряла.

Дэниел снова взял себя в руки и кивнул мне.

— Да, сэр.

— Я скоро вернусь, — говорю я, натягивая пальто.

Холодный ветер с привкусом льда и сосен кружит вокруг меня, когда я выхожу на улицу и начинаю идти по ней. Снег хрустит под моими ботинками, пока я иду. Глядя на серые облака, закрывающие небо, я делаю глубокий вдох.

Кто-то врезается в меня.

Я отшатываюсь назад, когда мужчина в шляпе, почти полностью надвинутой на глаза, сталкивается с моей грудью, быстро огибая угол. Он шатается назад, почти теряя опору. Взмахнув руками, ему удается устоять на ногах, прежде чем он надвигает шляпу на лоб.

Его глаза расширяются, когда он видит мое лицо.

— О, Боже. Мистер Хантингтон, мне так жаль. Я не смотрел, куда иду.

Я тщательно стряхиваю с себя пыль.

— Ясно.

— Мне действительно жаль.

— В следующий раз смотрите, куда идете.

— Буду. Обязательно. — Жалость внезапно заливает его черты, и он еще больше смягчает голос. — И могу я просто сказать, что мне жаль вашу маму.

Холод, не имеющий ничего общего с погодой, проникает в мою грудь, и все, что мне удается выдавить:

— Простите?

— Вашу маму. — Он снова смотрит на меня с ужасной жалостью. — Я не знал, что она покончила с собой. Должно быть, это было таким ужасным потрясением для вас и вашей семьи.

Ощущение такое, будто лед вполз в каждую мою вену, и на мгновение я не могу прогнать ни одной мысли.

— Что?

— Ну, это было в газетах сегодня утром, и… Ну, я просто…

Даже я слышу в своем голосе стальные нотки, когда произношу:

— Уходи.

Не знаю, что он увидел на моем лице, но он отшатывается назад и практически бежит по улице. Холодный ветер кружится вокруг моих рук, когда я достаю телефон, но я почти не чувствую его, когда ввожу нашу фамилию в строку поиска.

На экране мгновенно появляются десятки статей. Все они были опубликованы за последний час. Сердце замирает в груди, когда я просматриваю заголовки.

ТРАГЕДИЯ СЕМЬИ ХАНТИНГТОН НА САМОМ ДЕЛЕ БЫЛА САМОУБИЙСТВОМ.

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ХАНТИНГТОНЫ ТАК СЧАСТЛИВЫ, КАК ОНИ ГОВОРЯТ?

МАТЬ ХАНТИНГТОНОВ: ЖЕРТВА ДЕПРЕССИИ.

САМОУБИЙСТВО, СКРЫВАЕМОЕ СЕМЬЕЙ ХАНТИНГТОН.

В моей голове воцаряется неестественная тишина, когда я набираю номер отца и нажимаю кнопку вызова.

Он звонит всего два раза, прежде чем взять трубку.

— Что, черт возьми, произошло? — Успеваю пробормотать я, прежде чем он успевает произнести хоть слово.