Прекрасное сожжение

Сперва мне предстала одна лишь макушка девушки, занимавшей стойку регистрации. Она встала, поприветствовав меня кивком. На вид ей не дашь больше выпускника старшей школы, с торчавшими из-под вязанной шапочки светлыми косичками. На табличке с ее именем было написано: «Джоджо».

Она удерживала черную телефонную трубку ярко-розовыми варежками возле излишне накрашенного молоденького лица. И когда вся ее рукавица выпрямилась, я поняла, что она выставила один палец в безмолвной просьбе подождать, подмигнув при этом и улыбнувшись.

— Нет, Майк. Потому что Вик занят так же, как и я. Ему не нужны твои снимки с парада. Они никуда не годятся. Меня ждут возле стойки. Все, я вешаю трубку. Да, именно так.

Она бросила телефонную трубку и посмотрела на меня своими огромными глазами с накладными ресницами. Ее кожа оранжевого цвета явно было сожжена в солярии задолго до начала лыжного сезона. Чавкая жвачкой, она улыбалась пухлыми губами обильно покрытыми блеском.

— Чем я могу вам помочь? — Тон ее голоса мгновенно изменился, словно передо мной стоял совершенно другой человек. Раздраженная секретарша, справлявшаяся с трудными вопросами за Вика, исчезла. Джоджо выглядела милой, ее глаза заблестели в полной готовности в любой момент сделать меня счастливой.

— Мне назначено собеседование на девять утра. Эллисон Эдсон.

Выражение лица Джоджо мгновенно изменилось. — О. Ты — новый помощник Вика.

— Нет, я… пока только подаю заявление.

Она встала, жестом указав следовать за ней. — Можешь мне поверить, никому больше не нужна такая работа. Ты единственная, кто пришел устраиваться. Объявление висит уже больше года.

Мы прошли сквозь огромный дверной проем в пустую комнату с одним только столом и зоной отдыха и остановились перед слегка окрашенной дверью с именем Дж. У. Чедвик, выжженном на деревянной табличке.

— Есть причина, почему никто не устраивается на эту должность? — Поинтересовалась я.

— Ага, — ответила она, открыв дверь. — Потому что он придурок.

Мистер Чедвик опустил газету, которую держал в руках. — Я это слышал.

— Ото всех, — и закрывая за собой дверь, Джоджо продолжила. — Люблю тебя, папуля.

Мистер Чедвик выпрямил спину, сцепив ладони на столе.

— И я тебя, детка. — Он перевел на меня взгляд. — Когда ты сможешь приступить?

— Прошу прощения, мистер Чедвик, должно быть, я не расслышала. Когда я смогу..?

— Приступить. И просто Вик. Все зовут меня Вик, кроме Джоджо.

— Думаю, нам следует обсудить, в чем заключаются обязанности вашего помощника, — заметила я. — Также часы работы, привилегии и оплату. — Мне не известно, как правильно себя вести в подобных ситуациях, но дурой меня назвать нельзя.

— Тебе нужна работа?

— Да.

— Тогда какая разница? — спросил он, жуя зубочистку.

— Большая.

Он вздохнул, отклонившись на спинку старенького кресла. — Почему?

— Что почему?

— Ты ведь дочь Филиппа Эдсона? К тому же, дважды за этого год была выгнана из моего бара. Зачем тебе работа? Я не нанимаю лентяев, которым она не нужна.

— По-моему, вы вообще никого не нанимали.

Вик уставился на меня, а затем уголки его губ потянулись вверх.

— Мне нужно, чтобы ты заполняла и вела мое расписание, выполняла поручения, при необходимости помогала Джоджо, составляла анонсы и проверяла все мои входящие звонки. Джоджо надоело выслушивать каждого журналиста в штате и любого обладателя фотоаппарата, считавшего себя фотографом. Мне необходим решительный помощник. Организованный. Можешь, такое сказать о себе?

— Я могу быть решительной при необходимости, но не стану врать насчет организованности.

Вик указал на меня. — Зато честная.

— Наверное.

— Тридцать шесть часов в неделю, неделя отпуска… неоплачиваемого, никаких привилегий, я не занимаюсь благотворительностью.

Я пожала плечами. — Мне, в любом случае, они не нужны. Страховку оплачивают родители. Или оплачивали. Надо узнать.

— Ты не ответила, что делаешь здесь. Всем известно, твоя сестра работает на отца. Почему ты не пошла по ее стопам? Это какой-то семейный бунт, или тебя прислали шпионить из местной газеты?

Я не смогла сдержать смешок. — Шпионить? Нет. Если обратите внимание, — ответила я, указывая на бумагу на его столе, — в моем резюме об этом ни слова. И еще мои дела вас совершенно не касаются.

Вик усмехнулся, продемонстрировав кривые желтые зубы, от вида которых у меня пропало желание когда-либо взяться за сигарету.

— Ты куришь? — спросил он.

— Да? — Я выпрямилась, испугавшись, когда он озвучил мои мысли.

— Ты принята. Девятьсот долларов в неделю. Начинаешь с завтрашнего дня. Теперь пойдем покурим.

— О. Эм… хорошо.

Мы с Виком вышли из его кабинета, проследовали по коридору вдоль коробок и вышли через черный вход. Мои ботинки захрустели на снегу, взгляд поднялся к небу, позволив снежинкам падать и мгновенно таять на лице.

Вик выудил сигарету из мягкой пачки, лежавшей в переднем кармане его рубашки, а зажигалку из заднего кармана джинсов «Wrangler» и сгорбился, чтобы прикурить. Ладонью прикрыв пламя, затянулся, затем протянул зажигалку мне для того же самого. Я наклонилась вперед, сделала затяжку и вздрогнула, увидев двоих мужчин, показавшихся из-за угла.