Прекрасные

Пиппа прыгала рядом со мной и жутко завывала в микрофон, впрочем, это было идеальное исполнение для этой песни. Ее серьги каскадами спадали почти до плеч. На руках позвякивали браслеты. На губах соблазнительно-красная помада, из-за которой ее счастливая улыбка казалась безграничной.

Песня закончилась нестройным бренчанием на гитаре, и, затаив дыхание, Пиппа посмотрела на меня. Я крайне редко поступаю необдуманно, но наклонился и поцеловал ее, не напоказ и не потому, что кто-то за нами наблюдал. А потому что в тот момент больше ни о чем не мог думать.

Наше возвращение к столу было встречено неторопливыми аплодисментами от Уилла, глуповатой ухмылкой Ханны, вытаращенными глазами Руби и Найла и вялой улыбкой Бекки. Кэм копался в телефоне.

– Вы вдвоем так мило смотритесь вместе, – заметила Бекки.

– Полностью согласна, – сказала Зигги, и по какой-то причине ее мнение было важно.

Я чувствовал легкое беспокойство, какое иногда бывает после долгой и безрезультатной встречи или под конец утомительной телефонной конференции. Пиппа вложила свою руку в мою, пока я смотрел, как Бекки с Кэмом заняли наше место на сцене и выбрали старую песню Энн Мюррей, медленную кантри-композицию.

– Странный выбор для продолжения, – положив голову мне на плечо, заметила Пиппа. – Хотя наш не менее странный для начала.

Я наклонился к ней еще ниже, чтобы она услышала меня, несмотря на громкую музыку.

– Ее отец умер, когда она была подростком. Он любил Энн Мюррей. И для нее ее песни многое значат.

Пиппа подалась ко мне ближе.

– А-а.

Вот так это и начинается, – подумал я. – Не с огромного потока информации, а по кусочкам. Теперь Кэм знает все эти нюансы о Бекки и даже больше.

А я узнал, что Пиппе не нужно было смотреть на видеоподсказку, чтобы петь. Что она танцует как кукла, что у нее две мамы и что она любит кричать под дождем.

И я снова прижался своим ртом к ее, а когда отодвинулся, увидел ее вопросительный взгляд.

– Что? – спросил я, убрав прядь волос с ее лица.

– Ты пьяный? – спросила она в ответ.

Смеясь, я ответил:

– Ну… да. А ты?

– А то. Но этот поцелуй был похож на настоящий.

Открыв уже рот, чтобы ответить, я почувствовал, как все начали вставать.

– Место больно тухлое, – сказал Уилл, встав и одеваясь. – Предлагаю завалиться в винный бар в гостинице.

Я посмотрел на часы: всего десять.

Тоже поднявшись, я помог Пиппе надеть пальто, и, молча расплатившись, мы ушли.

И только войдя в гостиницу, я вспомнил, что мы ушли на середине песни Бекки и даже не попрощались.

* * *

Вот он, момент истины.

Ну, может, почти.

Я чувствовал зов номера наверху, хотя мы пришли в небольшой винный бар. Непонятно, то ли мы откладывали неизбежное, этот неловкий танец вокруг крошечной кровати, то ли просто хотели еще повеселиться.

– Кажется, нам нужно посовещаться, – заявила моя сестра, плюхаясь в мягкое кресло. – И серьезно обсудить, меняем ли мы наш маршрут или оставляем, как есть.

– Я думал, Бекки не станет большой проблемой, – сказал Уилл. – Думал, ваш липовый брак будет забавной идеей и все мы повеселимся, но чем быстрее мы трезвеем и чем ближе ночь, тем все более странно видеть, как Бекки на тебя таращится.

– Это правда, – посмотрев на меня, сказала Пиппа. – Ты заметил?

Пожав плечами, я снял свитер, не в состоянии вынести жар камина.

– Наверное, ей это тоже странно.

– А Кэм кажется симпатичным, но конченый идиот, – сказала Руби.

Закрыв глаза, я откинулся на спинку дивана. Вот она, реальность: снова увидеть Бекки было так изнурительно не потому, что это было странно, а потому что я все время ждал, что это будет странно…

– Мне нормально при любом раскладе, честно, – ответил я. – Как остаться, так и уехать.

– Кажется, Дженсен единственный, кто воспринял все лучше всех, – заметила Зигги. – Меня, например, так и тянет на нее наорать.

– Короче. Это был адский день, а я много, о-о-очень много выпил, – сказал Уилл. – И кто теперь будет за меня отвечать? Ты, да? – с глупой улыбкой он наклонился к Зигги. – Ну, привет.

– Так, думаю, кому-то пора в кроватку, – ответила она, улыбаясь, когда он прижался лицом к ее груди. – Может, утром вернемся к этому разговору? Мне нужно будет все перепланировать и перенести бронь коттеджа на пораньше. И, может, нам надо все хорошенько обдумать ночью и потом посмотреть, по-прежнему ли мы хотим прикончить Бек… – Ханна замолчала и ехидно улыбнулась. – Ой, я нечаянно. Имею в виду, как мы будем чувствовать себя завтра.

– Отличный план, – сказал Найл и в стал из-за стола. Руби обняла всех по очереди, и после череды «спокойной ночи» и «увидимся утром» они направились к лифту.

Взглянув на Пиппу, я обнаружил, что она смотрела на меня. Она тоже вспомнила, что у нас один номер с одной кроватью на двоих?

Пиппа встала и протянула мне руку.

– Готов? – с улыбкой спросила она.

– Думаю, пора, – ответил я и внутренне съежился. Соберись, Дженсен.