Прекрасные

Мое сердце подпрыгнуло, когда я встал и взял ее за руку – такую маленькую, теплую и мягкую, но в то же время крепкую. Она снова протянула мне руку в знак поддержки, как и сегодня утром. Но мои ноги чуть не приросли к месту, когда я понял, что для всех, кто наблюдал за нами, у нас по идее медовый месяц.

Последнее мало помогало делу.

Взявшись за руки, мы пошли по коридору и вверх по лестнице. Мы шли в номер, и я понятия не имел, что будет дальше.

9 Пиппа

Дженсен открыл дверь в номер, молча приглашая меня войти. И с тяжелым стуком она за ним закрылась.

Обалдеть. Какой напряженный момент.

Мы поднимались по лестнице молча. И шли по коридору тоже, не говоря ни слова. Практически на каждом шагу мне хотелось повернуться к нему и, пританцовывая, сказать: «Это не обязательно. Мы можем рассказывать друг другу страшные истории, опустошить мини-бар и вообще притвориться, что это пижамная вечеринка».

Но временами рядом с Дженсеном мне казалось, что если я произнесу что-то вслух, все станет еще более неловким.

Когда чуть раньше мы принесли сюда наш багаж, то провели в комнате совсем мало времени, но тогда, со всеми этими брачными играми и пониманием, что у нас впереди целый вечер, и вплоть до этого самого момента ширина кровати казалось достаточной.

Но нет. Она очень узкая.

Что, в США нет размеров между одно – и двуспальной?

Он первым нарушил молчание, когда мы уставились на нее.

– Я вполне могу устроиться на полу.

Но мне этого не хотелось. Если честно, я хотела, чтобы он прижался к моей спине и крепко обнял меня своими большими руками. Хотела всю ночь слышать его дыхание у себя над ухом и ощущать его тепло.

И дело не только в том, что мне нравился секс (еще как нравился) или я любила обнимашки (о да). Просто с ним я чувствовала себя в безопасности. Чувствовала себя важной, особенно сегодня, когда я помогла ему, и это маленькая услуга так много в нем для меня открыла.

Но прямо сейчас он снова закрылся.

– Не глупи, – повернувшись к сумке, я достала пижаму. – Я пойду переоденусь и…

Кашлянув, Дженсен посмотрел на свою открытую сумку, стоявшую на стуле в углу номера.

– Конечно.

Я переоделась, умылась. Собрала волосы. Распустила их. Снова собрала. Нанесла на руки крем. Почистила зубы, сходила в туалет, помыла руки и снова нанесла крем. Еще раз почистила зубы. Замерла. А когда вышла из ванной и пропустила его, поняла, что в руках у него только шорты.

Он спит без футболки.

Разрази меня гром.

Но из ванной он, к моему сожалению, вышел в своей дневной футболке.

– Думала, ты спишь без футболки.

Что?

Что я сейчас сказала?

Он с удивлением посмотрел на меня.

– Ну, обычно да, но…

Клянусь, мое сердце билось так сильно, что я с трудом могла дышать.

– Я просто понадеялась, – я облизала губы, молча умоляя его не отводить взгляд. – Извини. Кажется, у меня поломался речевой фильтр.

На его губах заиграла едва уловимая улыбка.

– Ты так говоришь, что можно подумать, будто он сломался только сейчас.

Не знаю, то ли из-за его шутки, то ли из-за того, что его голос звучал так, будто он извиняется, из меня посыпались и остальные мысли:

– Я понимаю, что сегодня мы просто играли. Но за последние несколько дней я была открыта к происходящему между нами. Оно перегружено ожиданиями, и изменить это нереально, но я не хочу, чтобы ты решил, будто мне неприятно разделить с тобой эту кровать, – помолчав немного, я открыла рот, чтобы продолжить, но остановила себя и дала ему возможность ответить.

Похоже, Дженсен не ожидал, что после моей такой короткой речи наступит пауза, потому что какое-то время он выжидающе смотрел на меня.

– Не жди, – прошептала я, сев на кровать, и подползла к изголовью. – Я все. Пока что.

Дженсен медленно подошел ко мне и сел на самый край.

– Я тоже думал об этом. Еще до появления Бекки.

– Правда?

Он кивнул.

– Ну конечно. Ты красивая и всего наполовину такая раздражающая, чем я думал поначалу.

Я хохотнула.

– Ты считаешь меня красивой?

– Я считаю тебя сногсшибательной.

Покусывая губу, я наблюдала за ним. По его лицу медленно скользнула улыбка, и он наконец спросил:

– А меня ты считаешь красивым?

Потянувшись за спину, я вытащила подушку и кинула в него.

– Я считаю тебя сногсшибательным, – я повторила его слова и выпалила остальное: – Ты мне нравишься.

Дженсен рассмеялся, и его глаза засверкали.

– Ты мне тоже.

И тут заработал знаменитый болтливый рот Пиппы Кокс: