Она раздвинула свои руки в стороны, готовясь принять микроцефалку в объятья. Дороти, как только увидела, распростёртые объятья, сразу поспешила к Джо. Она забралась к ней на колени и сильно прижалась, будто маленький ребёнок к маме.
– Ну что наша Дороти скажет? – спросила Джо.
Дороти подняла на неё взгляд и произнесла:
– Гы… Го… Го… Гы…
– Что ты хочешь сказать, обижали тебя сегодня на шоу, да?
После этого вопроса Дороти, будто поняв его смысл, что совершенно было невозможно, ещё сильнее прижалась к Джо. Когда она с кем-нибудь обнималась, то всегда глубоко дышала, может быть, стараясь запомнить запах этого человека.
Джо хорошо помнила, как Дороти появилась в цирке Голдмена. Мистер Голдмен привёл её в один из весенних вечеров позапрошлого года, тогда он широко улыбался, и походка его была совсем не такой как обычно, более торжественной что ли. Он считал довольно большой удачей, что ему удалось найти такого уникального фрика. Но мистер Голдмен как впрочем и многие артисты его цирка не думал, что бедная Дороти больше чем просто уникальный фрик. Он говорил, что любит Дороти, но так любят не человека, а скорее мешок денег, он радовался, когда видел резвящуюся на улице микроцефалку, но так радуются скорее найдённой на дороге монетке.
Проблема таких людей как Дороти состоит в том, что они с самого своего рождения живут словно в каком-то стеклянном шаре или за какой-то стеной, отделяющей их от общества. Из-за этого самого шара они никак не могут контактировать с остальными людьми: они совершенно не понимают, что происходит вокруг них. Такие люди рады бы выбраться из своего заточения, из этого невидимого барьера, ограничивающего их сознание, но они не в состоянии сделать этого и вынуждены надеяться только на помощь от других людей. Но люди напротив предпочитают не помогать подобным инвалидам, а смеяться над ними, а Дороти и все остальные её товарищи по несчастью продолжают жить дальше, даже не замечая, что всё остальное человечество отвернулось от них.
Джо было досадно, что многие артисты и зрители не видели в Дороти совершенно добрую ничем не загубленную душу. Дороти искренно радовалась жизни, любила всех людей, каких только встречала. Отрешённость от общества хоть и сделала её совершенно беззащитной против других людей, но при этом уберегла её от вражды, лицемерия и фальши мира. Дороти являлась чем-то вроде цветка, выросшего в пустыне, которому совершенно было невдомёк, где он растёт, и который вместо того, чтобы придаваться унынию из-за тяжёлой судьбы, решил принести в этот мир радость и свет.
Каждый артист цирка Голдмена хоть один раз видел, как Дороти весело пляшет на траве, греясь в лучах солнца. Один раз во время одной из таких её прогулок, она подошла к старому угрюмому акробату Джорджу. В руках у неё были какие-то старые бусы, которые кто-то ей подарил. Дороти минуту смотрела на Джорджа, а потом протянула ему эти самые бусы. Кто знает, что заставило Дороти подойти именно к акробату, и зачем она отдавала ему своё украшение, может быть, хотела подарить его.
– Гу… Гу… – пролепетала она, стараясь привлечь внимание Джорджа.
Джордж посмотрел на Дороти и усмехнулся. Она всё так же продолжала протягивать ему бусы.
– Го… Га… – пыталась что-то сказать Дороти.
Это уже начало злить акробата, его могли запросто увидеть, а потом наверняка бы начали над ним смеяться. Он отошёл, но Дороти устремилась за ним. Она смотрела ему прямо в глаза, вокруг которых находились многочисленные морщины. От этого взгляда Джорджу стало не по себе, он попытался отогнать Дороти, но его попытки не венчались успехом. Тогда он слегка толкнул её. Вернее он думал, что сделал это слегка. Дороти отшатнулась и упала прямо на песок.
– Гы… Га… – вырвалось у неё.
Джордж поспешил удалиться, а Дороти ещё несколько минут сидела на песке, не понимая, что произошло.
Через несколько месяцев Джордж уволился и поговаривали, что он заживо сгорел в своей небольшой квартире, которую снимал. А Дороти всё так же продолжала резвиться на солнце. Её саму можно было бы сравнить с солнцем: как великое светило, подчиняясь вечным законом, в определённый час показывается над землёй, а потом снова исчезает, так и Дороти, совершенно не обращая внимания на оскорбления, не имея понятия, что такое обида, продолжала каждый день прыгать по траве, радуясь новому дню. В жизни Дороти постоянно появлялись новые люди, готовые унизить её, но со временем они все пропадали бесследно. Она внимательно смотрела на то, как посетители цирка приходили, тыкали в неё пальцем и уходили, так же великое светило наблюдает, как исчезают одни цивилизации и появляются другие. «Как Иисус», – сказала однажды Элла, наблюдая за Дороти. Да, она как Иисус Христос любила каждого человека и никому не желала зла.
Дороти находила поддержку только у остальных фриков и была благодарна им за это. Она часто бывала в фургоне Джо, и в последнее время Джо всё чаще относилась к ней, как к своему ребёнку…
Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше
Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги