Прекрасные сломанные вещи

Я поймала взгляд, которым она посмотрела на папу. Возможно, Сара рассказывала ей про Сьюзан такое, о чем я не знала. От этой мысли мне так поплохело, что я задвинула ее подальше. Мама повернулась ко мне.

– Нас очень беспокоит твоя дружба с этой девочкой, – спокойно сказала она. – Я уже говорила тебе. Если дело доходит до такого – до пьянства и лжи о том, где ты находишься… то, выходит, у нас проблемы.

– Не вините ее за то, что я напилась, – сказала я. – Все выпивают.

– Тебе шестнадцать, – медленно, чеканя каждый слог, сказал папа. – Неужели надо об этом напоминать?

– Пап, – вставила слово Тэрин. – Все шестнадцатилетние напиваются. Простите, но такова жизнь. Нельзя же ждать, что Кэдди пойдет на вечеринку, где все пьют, и останется трезвой.

– Я ожидаю именно этого. – Папа хлопнул ладонью по столу, и мы втроем подпрыгнули от неожиданности. Он заговорил еще громче. – Мы не так тебя воспитывали, Кэднам. Нельзя напиваться только из-за того, что тебе предложили. Надо отказываться.

Я смотрела на него, не понимая, откуда в нем столько наивности. Я напивалась на вечеринках с друзьями с тех пор, как мне стукнуло тринадцать. Родители могли воспитывать меня, как им вздумается, но я все же росла не на необитаемом острове.

– Нас никогда не беспокоила твоя дружба с Рози, – вставила мама. – И, мне кажется, важно об этом помнить. Я думала, тебе хватит здравого смысла не поддаваться под такое влияние. И меня очень огорчает, что мы были неправы.

Тэрин, стоя за маминой спиной и все еще опираясь на столешницу, закатила глаза.

– Некоторые люди – плохая компания, Кэдди, – сказал папа. – От них больше бед, чем пользы.

Я вспомнила, как Сьюзан терпеливо выпрямляла мне волосы и говорила с Рози про Лиама; как она показывала мне, как опрокинуть стакан и не почувствовать горечи алкоголя; как она сжимала мою руку и рыдала посреди улицы.

– Она не плохая компания, – сказала я. – Ей просто очень грустно.

– Ну, это уже не твои проблемы, – опять сказал папа.

Мой папа – доктор. Папа, который ловил пауков у меня в комнате и осторожно выносил их в сад.

– Не хочу больше видеть ее в нашем доме. Ей здесь не рады.

Я посмотрела на маму, чувствуя, как слезы начинают щипать мне глаза. Она вздохнула.

– Если ты хочешь других последствий, Кэдди, научись принимать другие решения.

Дальше стало еще хуже.

Посреди дня на пороге ни с того ни с сего появилась Рози. Хотя она вежливо поздоровалась с мамой, которая пустила ее внутрь, я видела, что под ее улыбкой прячется какое-то другое чувство. Как только мы оказались в комнате одни, это другое чувство сразу прорвалось наружу.

– Не буду ходить вокруг да около, – сказала она дрожащим голосом. – Лучше сказать прямо. Я очень злюсь. И очень огорчена. Из-за тебя.

Я похолодела от ужаса.

– Ой, вот только не надо так смотреть. Не заставляй меня чувствовать вину за то, чего я еще и не сказала.

Она вся раскраснелась, глаза у нее горели. Но все же на лице ее было больше обиды, чем злобы, – и это было даже хуже.

– Может, я сначала хоть поору на тебя, а потом ты уже сделаешь такую физиономию?

Я попыталась унять колотящееся сердце. Рассуждать разумно. Это была Рози. Моя лучшая подруга. Даже если она позлится, даже если наорет на меня, рано или поздно мы помиримся.

– Ладно, продолжай. – Я постаралась взять себя в руки. – Ори на меня. Что я сделала не так?

Я знала, что сделала не так.

– Ты знаешь, что сделала! – разразилась Рози криком, нелепо размахивая руками, словно не зная, что с ними делать. – Ты оставила меня! Оставила меня в доме сраной Левины и ничего не сказала. Я тебя искала.

– Сьюзан была…

– Да мне насрать на нее. Дело в тебе. Ты моя лучшая подруга. И предполагалось, что я твоя лучшая подруга. И я как идиотка ходила искала тебя, и Тарик – блин, кто бы мог подумать! – наконец сказал мне, что ты ушла. И знаешь, я ему сначала не поверила. Нет, подумала я, они не могли уйти. Кэдди бы без меня не ушла.

– Я написала тебе…

– И что? – взорвалась она. – СМС?! Да я вообще не смотрела на телефон! Почему ты хотя бы не сказала мне, что уходишь?

– Я почти сказала, – быстро возразила я. – Я пришла к тебе до того, как мы ушли, но ты была с Лиамом, Роз, и я не хотела мешать…

– Да какого хрена, Кэдди, – прервала меня Рози внезапно едким тоном. – Ты серьезно считала, что я так поглощена Лиамом, что мне будет пофиг, что ты сбежала со Сьюз, когда мы собирались поехать ко мне? Когда мама приехала меня забрать, она такая: «А где девочки?», и мне пришлось сказать, что вы ушли без меня.

Я чувствовала себя страшно виноватой. При свете дня, в обыденной обстановке собственной комнаты я ясно видела, как она права. И как я ошибалась.

– Мне очень жаль, – попыталась я сказать, но она опять меня перебила.

– Я правда не понимаю, – сказала Рози устало. – Честно. Как так вышло, что вы теперь дружите больше, чем мы? Как это случилось?

– Но это не так…

– Я имею в виду нас с ней, а не нас с тобой. И даже не намекай, что вы с ней сдружились больше, чем мы с тобой, потому что тогда я вообще умру на хрен.

Она тяжело дышала, сжав челюсти. Я видела, как она старается не расплакаться.