Прекрасный белый снег (СИ)

Конечно, дурацкий этот разговор Светке уже порядком надоел. Но выбора у неё не оставалось, она прекрасно понимала: придётся терпеть этого самовлюблённого умника, врачевателя душ людских до самого упора, пока не выговорится.

— Знаете, — продолжил свой монолог Сергей, — для нас, психиатров, этот тонкий момент чрезвычайно важен. Как говорит статистика, и это так, действительно! Вы, Светочка, — посмотрел он на неё, — слушайте, слушайте! Может и в вашей жизни пригодится. Так вот, вернёмся к нашей теме, к душам человеческим, — тут он, как оперный певец на сцене Мариинки опять развёл руками, посмотрел на Светку.

"Немного переигрывает, — равнодушно подумала она, — ну пусть, человек в ударе, глядишь, выговоримся, — хоть какая-то польза от него и будет... ", а он продолжил.

— Вы знаете, Света, должен вам с прискорбием признаться, что некоторое количество наших пациентов, и даже, не удивляйтесь, большинство, подчёркиваю, Света, большинство, не подавляющее, конечно, успокойтесь! Но тем не менее! — Он в возбуждении прошёлся взад-вперед, взглянул испытующе на Светку. — Ну что же вы опять так переживаете? Вашего, Света, случая, надеюсь, это не коснётся. И всё же, я должен вам сказать... Слышите меня? Слушайте внимательно! Больше половины, Света, вы только вдумайтесь, процентов шестьдесят подобных неуравновешенных личностей рано или поздно свою попытку повторяют. Рано или поздно. И как правило, в повторный раз успешно! Как это ни печально... А в чём причина столь разрушительной неуравновешенности? В чём истинная причина? Что нас приводит к столь грустному исходу? Вот вопрос! Быть или не быть?! Шекспир! Гамлет, простите за сравнение! И я должен дать ответ, дабы не допустить повторения! Для того я здесь и нахожусь! В этом, вы уж меня простите, скорбном месте! И вам, Светочка, да-да, именно вам следует задать себе себе этот же вопрос. В чём причина? Как вы думаете?

Он вздохнул глубоко, посмотрел на Светку, подошёл к столу. Будто раздумывая о чём-то побарабанил костяшками пальцев по матовой, отблескивающей холодно поверхности, взял бутылку в руки и долго, словно пытаясь увидеть ответ на свой вопрос разглядывал иностранные слова на этикетке. Поставил обратно, на полку секретера, закрыл, задумчиво взглянул на Светку.

— А может, всё дело в отношениях в семье? Ведь ваш Вениамин, он же, полагаю, раньше был нормальным человеком, правда? Вы ведь, наверное, не связали бы жизнь с психом-неврастеником, личности склонной к суициду? Так ведь? Так что, советую вам, Светочка, подумать над моими словами. На досуге... — Он снова повернулся к секретеру, задумался буквально на секунду. — Я Вас не слишком утомил? Простите, если был немного резок. А знаете что, давайте-ка, Светочка, ещё по чуть-чуть, — и опустил крышку, — пожалуй и я с вами, за компанию. Для дома, для семьи. Давайте, по глоточку. За дружбу, и как говорится, за любовь. Не возражаете?

Светка не возражала. Они выпили ещё по рюмочке и вернулись к своей печальной теме.

— Скажите, Сергей Станиславович, а как он там? Увидеть его можно?

— Нет, Светочка, сейчас это, к сожалению, невозможно, — нахмурился Серёга. — Решительно невозможно. Во-первых, он спит ещё. Ну, сами понимаете... — он многозначительно взглянул на собеседницу, — вы человек взрослый, чего вам объяснять. — А во вторых, да только не волнуйтесь вы Бога ради! А во-вторых, он пока под капельницей. — И увидев, что Светка опять бледнеет на глазах, тут же спохватился: — Господи, ну что же вы такая впечатлительная! Да что же это такое! Нельзя же так! Всё с ним в порядке! Честное слово! Поверьте мне! Слово психиатра! Дежурное мероприятие! Обычные меры предосторожности!

— Какие ещё меры предосторожности? — вздохнула судорожно Светка.

— Обычные, повторяю вам, обычные меры предосторожности. Он за ночь много жидкости потерял, вводим понемножку физраствор! Светлана! Ну что вы как дитя! Слово не скажи! Чуть что, и сразу в обморок! К тому же, у нас вход в палаты посетителям строжайше воспрещён. Режим, знаете ли! Все встречи в специально отведённом помещении! А он, сами понимаете, выйти пока не может!

— Да-да. — Я понимаю. — подняла на него глаза Светка. — Понимаю. А скажите, долго он здесь пробудет? Может, его выписать как-нибудь возможно? Под расписку... — уточнила она, и с надеждой посмотрела на Сергея.

— Ну что вы, Светочка! — Серёга начинал уже немного волноваться. Такое развитие событий его совершенно не устраивало. Только познакомились, наладили контакт! А она тут же хочет под расписку! "Нет, милая моя, погоди! — подумал он. — уж очень ты быстрая, подруга!" — Он же сегодня только из реанимации, поймите вы наконец! — втолковывал он ей. — Мы просто права такого не имеем! А случись что, кто будет отвечать? Нет, нет. Пока это совершенно невозможно! Совершенно, мне уж, пожалуйста, поверьте, — в сердцах добавил он. — Даже и не думайте!

— А как же быть? Как же мне быть, Сергей Станиславович, — всхлипнула она опять. — А маме его, я что скажу?