Прекрасный белый снег (СИ)

И Серёге стало её жалко. Он смотрел на эту прекрасную, молодую ещё женщину со взглядом затравленной собаки, и странные какие-то, забытые давно чувства просыпались в нём. "Да ну их к чёрту, — вдруг подумал он. — Идиоты! Мне что, своих тут мало?"

— Хорошо, хорошо, Света! Давайте так: завтра приезжайте, там посмотрим. Или послезавтра. Силой здесь его держать никто не станет. Своих дураков хватает! Выпишем, выпишем! Если всё пойдёт нормально. Света, вы меня слышите? Если динамика будет положительная, выпишем под расписку. Не обижайтесь только, ладно? Договорились?

— Ладно, — вытирая припухшие глаза, улыбнулась тихо Светка. — Договорились.

— Но с одним условием! Вы мне будете звонить, иногда, не часто, не переживайте! Докладывать, как там у Вас, — на этом Вас он сделал небольшой нажим, вроде почти и незаметный, очень лёгкий, — как у Вас дела. А через месяцок, примерно, привезёте его сюда. Сами! Вы, сами! — Он посмотрел на неё внимательно и уточнил: — Вы меня поняли, Светлана? Хорошо поняли? Вы сами привезёте...

И она согласно кивнула головой.

— Да, Сергей. Да. Я Вас поняла. Я очень хорошо вас поняла. Я привёзу его сама. Сама привёзу. Конечно...

— Да, и завтра, прежде чем к нам ехать, вот, позвоните, — он протянул ей маленькую прямоугольную карточку с золотым тиснением. — Мало ли, вызовут куда... Знаете, тут всякое бывает, — немного грустно улыбнулся он. — Вот моя визитка, тут и мобильный есть, — как-то смешно немного, будто желая немедленно расцеловать и эту визитку, и небольшую сиреневую Нокию — свою гордость, он сделал губы трубочкой и посмотрел на Светку: — у вас, кстати, есть мобильный?

— Нет, — мрачновато усмехнулась Светка. — Пока не заработали.

— Ну ничего, ничего, заработаете ещё, — утешил он её, — а пока можно и с городского позвонить. Звоните, Света, звоните, не стесняйтесь...

Он проводил её до выхода, протянул руку на прощанье:

— Всё, звоните. После обеда. Ближе к вечеру. До завтра...

— До завтра, — подала ему руку Светка. — До свидания.

И дверь, тяжёлая металлическая дверь, закрылась за ней с тихим гулким стоном.

Серёга вернулся в кабинет, открыл свой секретер и налил полный фужерчик вискаря. "Да пропади оно всё пропадом, — думал он — и нафига мне это нужно! Вот эти сцены безумные, дураки эти, самоубийцы бесконечные! И почему только, такие женщины достаются каким-то идиотам?" Одним большим глотком он опрокинул вискарь в горло, подошёл к окну, раздвинул шторы. "Всё, хватит, — сказал он сам себе. — Хорош сопли распускать! Собрался! Целый день ещё впереди..."

Он стоял молча у окна и глядел в позднее ноябрьское утро. Впереди его ждал очередной, тяжёлый бесконечный день, ещё один день в дурке. А за окном, огромными хлопьями, кружился тихо падая, ко всему на свете равнодушный, прекрасный белый снег...

Светка же вышла из больницы, в первом попавшемся ларьке купила банку джина с тоником, села под крышей на остановке и закурила. Мелкими глотками она пила ледяную горьковатую жидкость, и на душе у неё было тоже, и горько, и страшно как-то холодно. И холодно и горько...

Глава пятая

Вечерний обход в закрытом психиатрическом стационаре отделения психоневрологических заболеваний, в огромной больнице на южной окраине Питера, где-то в Купчино, начался по расписанию, в шесть вечера, как обычно. Хотя, собственно, и обход-то весь, всего-ничего, одна формальность. Три палаты на восемь коек, никаких тебе буйных или преступников. Так, полунаркоманы-алкаши, народ в общем, безобидный, пока до сладкого не доберётся. А как же тут добраться? Стальные двери, милицейский пост на входе, окна за проволочной сеткой, да ещё и на решётках. Не отель в Анталье, оллинклюзив. Захочешь, не расшалишься! С такими вот позитивненькими мыслями главврачврач отделения, Сергей Станиславович Овчинников, в сопровождении двух санитаров вошёл в третью, последнюю на сегодня, пожалуй, самую тихую, в чём-то даже образцовую палату. Никаких особенных сюрпризов он здесь не ожидал: настоящих умалишённых, или даже приличных симулянтов здесь не было давно. Обычный, ободранный питерский люд из пьяных коммуналок и с окраин. Разве что, новенький этот, очередной самоубийца-неудачник. И хотя от таких, он знал по опыту, иногда можно и сюрпризов ожидать, за этого он был относительно спокоен. Парня привезли ночью, сразу в реанимацию, с огромной передозой каких-то тяжёлых транквилизаторов, и как обычно в таких случаях бывает, с изрядной долей алкоголя в крови. Его, как и положено, на квартире ещё промыли от души и накачали адреналином, в реанимации провели дополнительные мероприятия, так, на всякий случай, скорее для порядка, а уже утром перевели сюда, в третью палату. И вот теперь эта его койка на колёсиках стояла прямо в середине, в широком проходе между кроватями больных. А несколькими часами ранее Сергей Станиславович провёл задушевную, довольно тёплую, но с лёгким воспитательным уклоном беседу со Светланой, его женой — удивительной красоты молодой женщиной со светлыми печальными глазами.