Прекрасный белый снег (СИ)

Эта безумная, очевидно полоумная идея, с Вильямом нашим, Шекспиром, принадлежала пианистке, штатной зенитовской пианистке, какие всегда есть в гимнастических залах, довольно молодой ещё, слегка полноватой женщине с темпераментом улитки. Как вообще она умудрилась дойти до такой абсурдной мысли, являлось совершеннейшей загадкой. Девчёнке-второкласснице, в советском спортивном лагере, и поручить читать такое! И тем не менее, успех был жуткий. Зал просто содрогался от восторга! Но самое интересное, что маленький ещё вроде Светик этим событием и сам оказался потрясен до глубины души, прямо сразу и на многие последующие годы...

Так, почти незаметно, пролетело два месяца лагерной спортивной жизни, Светка загорела дочерна, вроде бы ещё больше похудела и вытянулась немного. И в школу, после двух недель с родителями и бабушкой на даче, первого сентября явилась уже не малышка-первоклашка с голубыми изумлёнными глазами, а вполне себе симпатичная, стройненькая загорелая девчушка, примерявшая уже и лифчик на неожиданно, за каких-то пару недель, едва, но уже достаточно заметно успевшую вдруг оформиться двумя половинками спелого беленького яблочка маленькую грудь...

Глава вторая

Здесь, с позволения читателя, автор хотел бы остановиться ненадолго, вздохнуть поглубже и парочку минут подумать. Автору и самому вдруг стало интересно, а зачем в таких подробностях описывать младые годы нашей героини? К чему всё это? Имеет ли детство маленького Светика хоть какое-то отношение к истории о взрослых людях, Веничке и Светке, коей изначально и было посвящено грустное сие повествование? Нужно ли нам это? Не станет ли скучно вдруг любезному читателю в процессе чтения сих многословных строк? А не вернуться ли нам, подумалось тут автору, в психушку? Устроить, к примеру, небольшую потасовочку между психами, с непременным разбитием гипсовами бюстами голов несчастных пациентов, частичной потерей памяти последними и последующим её счастливым возвращением? Или, скажем, прокатить изумлённого читателя на хвосте истребителя-бомбардирощика с вертикальным взлётом, в обществе потрёпанной временем и чрезмерным употреблением газированных напитков звезды Канн и Голливуда? Да и Костян, Костя-Константин, очень даже удачно на сцене появился! Так отчего бы нашему Константину в лесок не прогуляться, в компании парочки обширявшихся бандитов? А что, вполне приличный ход! Читатель не находит? Правда, кое-что слегка напоминает... Задумаешься тут! Так что, вернёмся-ка мы, пожалуй, к нашему маленькому пока, но так стремительно взрослеющему Светику, да попробуем узнать ещё немножко о её счастливом детстве. Может, впоследствии это нам и пригодится...

Сентябрь наша маленькая героиня встретила с тайным ожиданием какого-то нового, неожиданного радостного счастья и охапкой цветов на торжественной линейке — привезённых с дачной бабушкиной клумбы огромных белоснежных хризантем и высоких знойных гладиолусов. Будущие выпускники и выпускницы, десятиклассники в синих пиждачных парах и больше похожие на студенток десятиклассницы провели под ручки свеженьких, растерянных, но ещё счастливых в своём неведении первоклашек по широкой лестнице старой, дореволюционной ещё постройки школы в сердце Петроградской, вытирая украдкой непрошенные слёзы отплакали положенное взолнованные мамаши, непривычно громко после каникул прозвенел первый торжественный звонок и новый учебный год наконец-то начался. А вслед за первым, не совсем ещё учебным, скорее полупраздничным каким-то днём, потянулись чередой школьные обыденные будни. Уроки у Светки чередовались с тренировками, тренировки с уроками, опять уроки, снова тренировки, и так по кругу. О прогулках с подружками, после школы во дворе, Светка даже и не мечтала, она давно уже забыла что это такое. Беззаботное весёлое детство, каким жили её подруги-одноклассницы ей заменил спортивный зал, брусья, акробатическая дорожка, бревно и зелёный гимнастический ковёр. Между тем, время стремительно летело, вот уже и клёны с тополями в любимом Светкой парке на Горьковской, неподалёку от их дома, сбросили свой рыжий огненный наряд, и холодый осенний ветер погнал по опустевшим дорожкам ржавую пожухлую листву в сторону встававшей на дыбы серыми волнами Невы. А вскоре, проснувшись поздним утром в воскресенье и первым делом выглянув в окошко, Светка увидела и белое пушистое покрывало — выпал первый снег. Сверкающий под ярким солнцем на неожиданно ударившем вдруг ноябрьском морозе, тихий и торжественный в своей первозданной чистоте, прекрасный белый снег...

День этот, и этот снег, пусть даже и первый, как и большинство других, таких же прекрасных зимних дней, Светка, конечно, не запомнила бы тоже, и этот чуть обжигающий с непривычки щёки и пальцы на руках морозец, и яркое над нетронутым ещё снегом солнце, и играющие в снежки напротив школы мальчишки, всё это уже случалось в её жизни и повторится ещё не раз, не два, и даже не двадцать два. Но именно сегодня, в этот первый, почти уже зимний день, произошло нечто, запомнившееся ей надолго...