Прекрасный белый снег (СИ)

А она осталась. Одна. Одна в этой жуткой ноябрьской ночи. Трясущимися руками достала сигарету, зажигалку, и нервно закурила глядя вслед скорой, исчезнувшей в темноте. Светка стояла в своём огромном, невзлюбившем её за что-то тёмном пустом дворе-колодце и плакала. Тихонько всхлипывая размазывала слёзы и сопли по щекам, и плакала... Тихо всхлипывала и плакала... Из бездонной глубины ноябрьского чёрного неба, яростными огромными хлопьями кружась в ночи, на равнодушный каменный город беззвучно падал мягкий снег. Ко всему на свете безразличный, прекрасный белый снег...

К тому времени, когда Веничка проснулся окончательно, уже смеркалось, в конце ноября в Питере темнеет довольно рано. За окнами, в накрывающей постепенно больничные корпуса темноте, всё теми же мягкими большими хлопьями кружился снег. Прямо над его головой, огромной круглой шайбой под высоким потолком, матово-бледным светом сияла дневная неоновая лампа, откуда-то слева, совсем рядом, слышались перемежающиеся лёгким матюжком голоса и стук костяшек. Судя по всему, играли в домино. "Все! Рыба!" — раздался вдруг довольный громкий возглас. — Считаем спички, психи! Бабки подбиваем!"

Веня потянулся, приподнял немного голову на подушке, повернулся к голосам:

— Здорово, мужики! Кто ведёт?

Несколько человек в больничных полосатых пижамах, забивавших видимо козла, тут же развернулись в его сторону.

— О! Здрасьте! Проснулся, самоубийца! Ну здорово, здорово! — громко и весело, улыбаясь во весь свой щербатый рот сказал один из них, судя по голосу тот самый, что объявил рыбу. — Наше вам с кисточкой! Живой?

С этими его словами мужики все разом встали и обступили Венину постель.

— Живой, живой, — как-то сник тут же Веня. — И всё-то вам известно... У вас тут что, разведка...?

— Ага! Разведка! Разводка... Тебя как величать-то, чудо? — снова улыбнулся щербатый.

— Родители Вениамином называли, — выдавил из себя Веничка. — А в школе — Витамином.

— А ты, Витамин-Вениамин, говорят, чуть не зажмурился вчера! Разведка доложила... Так что, с днём тебя рождения, братан! С вас полбанки, сударь! — И с этими словами он совсем уже радостно, счастливо ухмыльнулся, осклабился как дворовый котяра и обведя взглядом остальных обитателей палаты уточнил: — Каждому! Правильно, братва? — и тут же протянул свою ладонь: — Константин. Можно просто, Костя. А для друзей — Костян.

Веня выпростал свою правую руку из под ремней и тоже подал собеседнику. Костина ладонь оказалась неожиданно тяжёлой и большой для такого, не великого в целом мужичка.

— Тогда и меня можно просто, Веня, улыбнулся он в ответ. — Готовь, Костян, посуду! По такому случаю что-нибудь придумаем! Бухать сегодня будем! — Настроение у Венички стало резко улучшаться...

Новый день Светка встретила разбитой совершенно. Позднее серое ноябрьское утро, мокрым снегом заметая стекла у подоконных козырьков тоскливо глядело из окна, словно бы тоже хотело поплакать по неожиданной утрате, и тоже не могло. "Ладно хоть, — подумала она, — на работу можно не спешить. Хоть сегодня утренних не будет. Надо бы Катюхе позвонить, на дневной группе чтобы, подменила если что. Когда ещё доеду... И Машку, хоть немного прогулять."

— Да, Машуля? — она потрепала по загривку своего верного, не поддающейся никакому анализу породы, смутно напоминающего толстый отрез варёной колбасы друга с весёлым, вечно виляющим хвостом колечком, преданными круглыми глазами и засыпанным рыжими веснушками белым носом.

Машка, как удивлённый воробей, повернула голову немного набок и приподняла в ответ левое ухо: слушаю, мол, слушаю!

— Сегодня, Машуля, я с тобой гуляю, — сообщила ей грустно Светка. — Нет сегодня твоего Веньки.

В ответ собака тяжело вздохнула, передними лапами влезла хозяйке на колени и лизнула её в мокрое лицо: понимаю, мол, чего ж тут непонятного...

Светка включила чайник и наскоро умылась. Постель застилать ей не хотелось, не было настроения, да и некому сегодня вроде... Венька, ужасный педант, терпеть не мог в доме беспорядка: даже такая незначительная мелочь как неубранная постель его ужасно раздражала. Как в нём уживались такие несовместимые вроде бы вещи, как нудный этот педантизм, склонность к порядку и одновременно полное раздолбайство по жизни, для неё было загадкой. Ей же самой такая ерунда, вроде вчерашних чашек на столе или неприбранной постели, была вообще по барабану. Но сегодня его не было, не было здесь сегодня её Вени...

Светка достала банку кофе, немного поколебавшись положила две полных ложки и добавила ложку сахара, что делала очень редко, в самых крайних случаях. Но сегодня мозг требовал глюкозы и она пошла ему навстречу. "Хорошо хоть, прибраться вчера не поленилась, — равнодушно как-то подумала она. — Сейчас бы не смогла."