Прекрасный дикарь

Я смотрел между ними, прижавшись спиной к одному из высоченных стволов, и молился, чтобы они просто проехали дальше, не обращая на меня внимания, но, конечно, удача была не на моей стороне.

Как только ведущий водитель поравнялся со мной, он выкрикнул приветствие, словно мы были старыми друзьями, и развернул свой снегоход по кругу. Остальные последовали его примеру, вздымая снег вокруг нас и, к счастью, умудрившись уничтожить след, который мы оставили на снегу и который привел бы их к дереву Уинтер.

Я бросил взгляд в ее сторону и увидел ее там, держащуюся за ствол, прячущуюся в тени, ее глаза расширились от страха, когда она посмотрела на меня. Я быстро отвел взгляд, не желая, чтобы они заметили мое внимание к ней.

Через пару минут после того, как они разогнали свои двигатели и вздымали снег вокруг меня, в то время как я, сложив руки, ждал их, лидер остановился передо мной и заглушил свой двигатель.

Я медленно снял перчатки, желая, чтобы мои руки были свободны, если понадобится.

Остальные тоже остановили свои снегоходы, и тишина, наступившая после рева двигателей, была наполнена обещанием насилия.

— Ну, если это не наш местный горный житель, — сказал он низким и грубым голосом, достаточно громким, чтобы быть услышанным из-за ветра. Взгляд его стальных серых глаз говорил о том, что он привык к тому, что люди слушают, когда он говорит. Поэтому я предположил, что его низкий тон не доставлял ему слишком много проблем в прошлом.

— Я и не знал, что я знаменит, — проговорил я, окидывая взглядом собравшуюся группу.

У всех были винтовки, но они пристегнули их среди пакетов, которые были привязаны к спинам их машин. Трудно было сказать, какое еще оружие они могли скрывать под своими зимними куртками, но у парня, разговаривающего со мной, была набедренная кобура с охотничьим ножом.

— В нашем лагере ходят разные истории о великом горце, — уточнил парень, откидывая с глаз лохматые светлые волосы и оценивая меня. — Говорят, однажды ты убил бурого медведя, задушив его…

— Я не убивал его, просто душил его достаточно долго, чтобы он уснул, а потом унес свою задницу оттуда, пока он не очнулся, — отчеканил я, и несколько парней засмеялись, а несколько выглядели дико впечатленными. — Я не уловил твоего имени, — добавил я, не сводя взгляда с лидера и игнорируя остальных. Эти пятеро были легкой добычей. В глазах мужчины всегда было что-то такое, что говорило мне о том, нужно ли мне остерегаться его или нет. А этот парень выглядел так, словно его душа была окрашена кровью и он наслаждался пиршеством сердцами девственниц.

— Квентин, — сказал он просто, его глаза сузились, словно его разозлило, что я этого еще не знаю.

Но у меня не было привычки узнавать имена ничего не значащих пешек. Дюк был бесспорным лидером своего народа, поэтому никто ниже него никогда не привлекал моего внимания. До этого момента.

Я знал это имя. Моя девочка написала его для меня по просьбе. Он был одним из тех, кто надругался над ней. Один из тех, чью смерть я уже обозначил. Я боролся с желанием вцепиться ему в горло, когда мое сердце начало колотиться от отчаянной потребности в его смерти.

— Куда это ты собрался так рано утром, горный человек? — спросил Квентин, его взгляд скользил по деревьям, словно он что-то искал.

— Просто собираюсь купить немного припасов в городе, пока можно воспользоваться передышкой в погоде, — ответил я, указывая на пустой рюкзак на спине. Я снял его с плеч и небрежно опустил на землю, желая иметь возможность быстро передвигаться, когда понадобится.

— Вот как? — с любопытством спросил Квентин, перекинув ногу через снегоход и слезая с него, направляясь ко мне.

— Да, — ответил я, нахмурившись, что давало ему понять, что я не напуган.

Он был крупным парнем, с широкими плечами и таким ростом, который, вероятно, превосходит большинство мужчин. Но не меня. Во мне было шесть футов четыре дюйма. Было не так много ублюдков, которые могли бы встретиться со мной взглядом на одном уровне, и я обычно смотрел на всех свысока. На Квентина в том числе.

— Тогда почему на эту поляну вело две пары следов? — он улыбнулся, как будто раскусил меня, его взгляд скользнул от меня к деревьям, которые окружали нас.

Что-то темное и голодное зашевелилось под моей кожей, когда его серые глаза нашли дерево, где я спрятал свою дикарку, жестокая улыбка искривила его губы, когда он заметил ее среди ветвей.

— Привет, крошка, — пробормотал он, хищно глядя на меня, а его язык высунулся, чтобы смочить губы.

Моя кровь забурлила, и ярость прорвалась во мне от этого непринужденного приветствия, жажда мести во мне разгорелась до ревущего требования. Мне было все равно, что я в меньшинстве или что я собираюсь начать войну настоящего масштаба, его смерть звала меня, как самая сладкая песня, и я не собирался уходить отсюда, не уступив этому желанию.