Прекрасный дом

После окончания бурской войны все посулы англичан канули в Лету. Больше того, английские власти предложили бурам единение белого населения Южной Африки. Антианглийские чувства буров, гнев, горечь поражения — все это заставляло их медлить, не спешить принять протянутую руку.

Но восстание Бамбаты, показавшее, что массовые выступления африканцев еще вполне реальны, сразу изменило позицию буров. Страх перед миллионами зулусов, басутов, кόса пересилил антибританские чувства.

В 1906 году зулусы впервые в истории встретили сплоченный фронт всех белых. А вскоре после восстания бурские вожди пошли на переговоры о создании Южно-Африканского Союза.

И если согласиться с Коупом, что восстание Бамбаты сознательно провоцировалось английскими властями, то не последнее место в их расчетах должно было занять стремление воздействовать на буров.

Джек Коуп обращается к сложнейшей общечеловеческой проблеме, возникшей в незапамятные времена вместе с рабством. Ему удается наглядно показать, как расовые и национальные предрассудки могут подчинить себе и отдельного человека, и целый народ. Как эти предрассудки встают между самыми, казалось бы, близкими людьми, заставляют сына порвать с отцом, любящих людей — отказываться друг от друга, если они по-разному относятся к расовой проблеме.

Страницы книги приоткрывают цепкость обывательского расизма и ту роль, которую играет политическая агентура правительства, власти в разжигании национальной и расовой розни. Зулус Коломб и англичанин Том Эрскин — молочные братья, они выросли вместе, однако законы, традиции, весь жизненный уклад людей, занимающих совершенно различное положение в обществе и государстве, даже их разводят по разные стороны баррикад. И разрыв Тома Эрскина с белым обществом — это еще далеко не возрождение его былого братства с Коломбом.

Но Коуп стремился показать, что в Южной Африке — стране, где воздух напоен расовой ненавистью больше, чем где бы то ни было, — еще в первые годы нашего столетия были люди, начавшие сознавать, что не может быть свободен народ, угнетающий другие народы. И, читая книгу, видишь, как трудно было им, сколько враждебности и непонимания встречали они повсюду, в какой изоляции оказывались.

После выхода романа в свет Коупу бросали упреки, что герои, отказывающиеся от расовых предрассудков, в условиях Южной Африки 1906 года не выглядят сколько-либо реальными. В жизни такие люди редко, но все же появлялись. Коуп знал это лучше, чем другие южноафриканские писатели. Во время второй мировой войны он выпустил в свет биографию Уильяма Эндрюса, человека, который вошел в историю Южной Африки как «товарищ Билл». Эндрюс стал в 1915 году одним из основателей Интернациональной социалистической лиги Южной Африки.

Всего лишь через несколько лет после событий, описанных в «Прекрасном доме», Эндрюс пошел неизмеримо дальше, чем Том Эрскин, Он настолько проникся идеями интернационализма, что открыто выступил с ними во время парламентских выборов 1915 года. Будучи к тому времени уже опытным политическим деятелем, членом парламента, он, конечно, понимал, что такими речами отпугнет от себя избирателей — ведь право голоса имели только белые. Перед глазами Эндрюса был пример ветеранов английского рабочего движения — Кейра Гарди и Тома Манна, которых во время поездки по Южной Африке белые рабочие забросали тухлыми яйцами, грозили им самосудом за призыв видеть в индийцах-переселенцах таких же людей.

И все же Эндрюс взял на душу еще худший «грех»: он заявил, что интересы «белых» и «черных» рабочих тождественны. Конечно, он потерял свое место в парламенте, но вокруг него сплотились люди, думавшие так же, как он.

Мятеж Бамбаты произвел переворот в сознании многих. Махатма Ганди, которого индийцы до сих пор почитают как своего учителя, много лет прожил в Натале. Во время восстания зулусов он создал индийский санитарный отряд (в «Прекрасном доме» упоминается отряд во главе с «унтер-офицером Ганди») и выхаживал раненых зулусов. В книге «Моя жизнь» Ганди писал: «Зулусский мятеж обогатил меня жизненным опытом и дал много пищи для размышления. Бурская война раскрыла мне ужасы войны далеко не так живо, как мятеж». А ведь, по признанию самого Ганди, в начале восстания зулусов он «верил, что Британская империя существует для блага всего мира».

Джеку Коупу требовалось немало смелости, чтобы тогда, больше трех с половиной десятилетий назад, написать и опубликовать этот роман. На его родине, в Южной Африке, то было время создания системы апартеида, насаждения расовой и национальной розни.

И в среде белых южноафриканцев многие смотрели на Коупа как на предателя своей белой общины, как на ренегата: очень уж бескомпромиссно он разоблачал деяния режима, установленного белыми расистами.