Прекрасный Грейвс

– Нет, я правда хочу поехать. А мой папа… он все поймет, – как только я это произношу, меня пронизывает облегчение. К моему большому сожалению, я понимаю, что не так уж много мне понадобилось, чтобы забросить поездку в Сан-Франциско. Новость о страданиях Дома стала для меня последним толчком, а я предпочла бы провести свой отдых с совершенно незнакомыми мне людьми, чем с семьей, которую я уничтожила своими же руками. А папа и Ренн? Им лучше без меня. Я просто испорчу им Рождество и поставлю всех в неловкое положение.

– Я разберусь с этим. Не волнуйся, прошу… Дом?

– Да?

– Я не Эмили, – говорю я.

– Знаю.

– Я здесь, чтобы остаться.

– Кажется, твой прогноз на 99 процентов о том, чтобы не вступать в брак, сейчас больше склоняется к цифре поменьше – на 91 процент. – Он нежно заправляет прядь волос мне за ухо.

Я наклоняюсь, беру его за лицо и целую.

– И знаешь, что еще хочу сказать?

– М-м?

Набравшись смелости, я закрываю глаза и крепко сжимаю их.

– Я тоже люблю тебя.

* * *

В конце концов, из всех выходов я выбрала самый легкий – для труса.

Звоню отцу, пока помню, что в это время он еще на работе. Точнее, когда он на еженедельном совещании со своими партнерами, я оставляю ему голосовое сообщение, притворяясь, что пыталась до него дозвониться.

«Привет, пап, это я, Эвер. Слушай… Не знаю, как тебе это объяснить. Мне очень жаль, но я вряд ли смогу попасть к вам на Рождество. Кое-что произошло в моей жизни. Друг пригласил меня к себе в этот день, и я считаю важным пойти туда. Я действительно сожалею. Давай созвонимся, назначим дату, и тогда в ближайшее время мы встретимся. Январь не за горами. Я… Я надеюсь, вы там повеселитесь и без меня». Да я даже уверена, что вы там оторветесь по полной. И все же я понимаю, что отец и Ренн зовут меня к себе исключительно из чувства вины. После случившегося они уже ясно дали мне понять, что чувствуют по отношению ко мне. «В общем… перезвони потом. До скорого».

Прошел день. За ним еще пару. На третий день я уже поняла, что мне никто не перезвонит. Отчасти я понимаю отца. Другая же часть меня мечтает вырваться наружу, объяснить, что после событий с мамой меня перестали принимать за человека. На лицах папы и Ренна можно было видеть (что случалось не так уж и часто), как они винят меня во всем. После того как я отчислилась и свалила из города, они мне не звонили. И не писали даже. Мое присутствие им было не нужно. И только сейчас, спустя несколько лет, они начинают проявлять ко мне интерес. Но что, если уже слишком поздно?

Отец отвернулся от меня так, как будто нашел неудачного собеседника в Тиндере.

Пишу я Ренну.

Он тоже ничего не отвечает. Даже никакого «Лол».

Подумываю написать Пиппе и спросить, не могла бы она проведать их вместо меня. Но я так долго не отвечала на ее сообщения, что выглядеть это будет крайне эгоистично.

На фоне всей моей душевной боли и потрясений Дом раскручивает планы вокруг нашего предстоящего Рождества. Рассказывает о наряженных елках, об эпически уродливых свитерах, запахе дуба и ягодах, а также о старых добрых похождениях к соседям с песнопениями.

Тем временем я с удовольствием вкушаю всю эту атмосферу и готова посвятить себя своей новой семье.

Глава 11

Я просыпаюсь от стука в дверь задолго до будильника.

Из-за этого утро в будний день чувствуется настолько остро, что я уже и вправду начинаю думать, что за мной явился убийца с топором. Я почти ползу к входной двери, случайно задевая по дороге миску с водой для Локи.

– Кто бы ты ни был, лучше бы принес выпечку.

Отпираю дверь, но там никого. Обведя взглядом отслаивающиеся обои и расшатанные половицы, я замечаю у своих ног небольшую квадратную коробку. Я узнаю ее, несмотря на то, что она вся обклеена этикетками. Чтобы понять, что она пришла из родного дома, необязательно даже смотреть на адрес.

Отправитель: Мартин Лоусон

Получатель: Эверлинн Лоусон

УПАКОВКУ ВСКРЫТЬ

Вот так отец меня окончательно и послал на все четыре стороны. Мы оба это понимаем. Он думает, что мне не хватит смелости открыть коробку. Что у меня кишка тонка и что я не смогу противостоять тому, что внутри коробки. И он оказался бы прав. Но то, как он пытается причинить мне боль, – это что-то новенькое. Что ж, ты свою задачу выполнил, пап. Ранил меня. Вонзил нож по самое сердце.

Почему он так поступает со мной?

С неохотой я вытаскиваю эту проклятую вещь и несу ее в свою комнату, держа от себя как можно дальше. Локи расположился у моих ног, почуяв надвигающуюся беду и желая занять место в первых рядах на случай, если это перерастет в полноценный нервный срыв.