Прекрасный яд

Райли упала в грязь, а Элейн весь день жаловалась на то, что ее новенькие замшевые сапоги скоро испортятся, так что они определенно были не теми людьми, которых я бы выбрала для помощи в нашем деле.

Однако теперь тыквы, вырезанные в виде ужасающих лиц и светящиеся оранжевым пламенем, стали идеальным декором в этом и без того жутком бальном зале.

Жители Сидар-Кросс стекались сюда толпами. Отчасти я объясняю это нездоровым любопытством, особенно когда появились Хантер Джексон и его дружки-полицейские, но некоторые, как я поняла, искренне хотели увидеть процветание Найтчерч.

В основном это были миссис Поттон и мой отец, которые прибыли к дверям, держась за руки, одетые как викторианская пара. Мой отец, опираясь на трость, шел, слегка прихрамывая.

Когда я впервые увидела его, мне показалось, что я вот-вот разрыдаюсь. Мои эмоции усилились из-за того, что я не видела его уже несколько недель.

— Папочка! — Я крепко обняла его.

— Беннетт. Как твои дела, малышка? — Он улыбнулся мне, его кожа покрылась морщинками по краям глаз.

У меня потекли слезы, как я ни старалась их остановить.

— Да ладно тебе, милая, ты испортишь этот прелестный макияж.

Я хихикнула над его комментарием, прекрасно понимая, что мой макияж далеко не прелестен.

На мне было облегающее черное платье-корсет длиной до пола и белая раскраска в виде черепа. Мои темные волосы были собраны в беспорядочные локоны, уложенные высоко на голове. Наверное, кто-то мог бы назвать это красивым, но это точно был не тот образ, который я хотела создать.

— Я просто скучала по тебе, папа.

Папина хватка на моей руке стала крепче.

— Я тоже скучал по тебе, дорогая.

Миссис Поттон берет под руку моего отца. Он смотрит на ее изящную руку, а затем снова на мое лицо.

— Беннетт, мы должны тебе кое-что сказать. Не сейчас, но мы можем…

— Я знаю, пап. — Ему не нужно произносить слова, я и так догадываюсь, что будет дальше.

Его глаза расширились.

— Знаешь?

Я улыбаюсь.

— Конечно, телефонный звонок раскрывает миллион секретов. — Я подмигиваю миссис Поттон. — Я рада за вас обоих.

Папа широко улыбается мне, а затем целует миссис Поттон в щеку. Она застенчиво улыбается ему. Я давно не видела его таким счастливым, а ведь он уже много лет был один, и я не могла придумать никого лучше, с кем можно было бы его обрести, чем с этой милой женщиной.

Когда папа и миссис Поттон направляются к гигантской чаше для пунша слева от танцпола, звучит завораживающая классическая музыка.

Саммер сказала мне, что это ее секретный рецепт, но, попробовав ядовитый коктейль, я начала опасаться, что до конца вечера у нас будет несколько случаев алкогольного отравления.

Эзра стоял в углу большого бального зала, освещенный свечами, которые я расставила по всей комнате.

Его черный как смоль костюм подчеркивал каждый изгиб подтянутого тела, а воспоминание о моих руках, скользящих по его рельефному прессу и вверх по груди, вызывает дрожь по моей коже и жар, собирающийся между ног. Господи, неужели здесь вдруг стало жарко?

Его лицо было разрисовано в тон моему. Череп, изображающий воплощение секса и зла. Один только взгляд на него сводил меня с ума и ужасал одновременно.

Эстель и Андреас сидели сзади на стульях, похожих на троны. Они были без костюмов, просто одеты во все черное, но само их поведение вызывало тревогу и создавало мрачную готическую атмосферу. Король и королева поместья.

Кара, Райли, Элейн и Саммер были одеты одинаково. Шифоновые платья в пол всех цветов радуги, а их лица были разрисованы, как у сломанных кукол.

Должна была признать, что как бы сильно я ни ненавидела Кару за то, какой сукой она была, она действительно была красива. Тот факт, что Эзра, по-видимому, ничего с ней не делал, сам по себе был странным. Впрочем, в этом человеке вообще все было странным.

Я видела его уязвимым всего один раз в комнате Элеоноры, и это воспоминание пробудило во мне чувство, которое было мне незнакомо. Чувство, которого я раньше не испытывала, но от которого, должна признаться, не хотела избавляться.

Всякий раз, когда я смотрела в его сторону, буквы на моем бедре покалывали, несмотря на то, что они давно зажили, вызывая во мне всплеск похоти.

Подойдя к чаше с пуншем, чтобы взять себе напиток, я заметила, как к Эзре подошел еще один высокий, широкоплечий мужчина в костюме. Короткая стрижка выдала его еще до того, как я увидела его лицо.

Калеб Фокс, как и Эзра, был видением.

Его бледно-голубые глаза и легкая щетина заставили бы любую девушку встать на колени. Я поняла, почему Милли положила на него глаз.

— Он горячий, правда? — Саммер подошла ко мне сзади. Ее глаза остановились на Калебе.

— Да, наверное. — Мой инстинкт подсказывал ей отвалить из-за признания Милли, но мы больше не учились в средней школе, и если Милли собиралась околачиваться поблизости, то кого-то вроде Калеба очень скоро заберут.

Саммер отошла от меня и зашагала через танцпол, ее розовое платье колыхалось, когда она приближалась к Калебу. Она что-то прошептала ему на ухо, и он откинул голову назад в оглушительном смехе.