Прекрасный мир, где же ты

В десять вечера Даниэль постучала ложечкой по бокалу и сказала, что пришло время спеть. Комната постепенно притихла, разговоры смолкли, подтянулся народ из гостиной. Начала кузина Даниэль с песней «Шла она вдоль ярмарки»29. Те, кто знал слова, подпевали, другие просто мурлыкали мелодию. От двери Айлин наблюдала за Саймоном, с бокалом вина в руке он прислонился к холодильнику рядом с Элис. Даниэль попросила Феликса спеть что-нибудь следующим. Давай «Каррикфергус»30, сказал Гэвин. Феликс небрежно зевнул. Я спою «Девушку из Охрима»31, сказал он. Феликс поставил бумажную тарелку, откашлялся и запел. Голос его был чистым и мелодичным, невероятно гибким, он то звенел, заполняя пространство, то затихал, почти растворяясь в тишине. Элис смотрела на него с другого конца комнаты. Он стоял у стола, под лампой, так что его волосы, лицо, стройная напряженная фигура – все было залито светом, и темнели только глаза и рот. То ли из-за его насыщенного голоса, то ли из-за печальных слов песни, то ли из-за каких-то ассоциаций, которые вызвала у нее мелодия, глаза Элис наполнились слезами. Он на мгновение посмотрел на нее и тут же отвел взгляд. Его голос звучал до странного схоже с тем, как он говорил в обычной жизни, но при этом неожиданно глубже. Слезы потекли по щекам Элис, и из носа тоже потекло. Она улыбалась, словно сама поражалась нелепости происходящего, но слезы все текли и текли, и нос пришлось вытереть пальцами. Лицо ее раскраснелось и влажно блестело. Песня закончилась, и после мгновения тишины раздались радостные возгласы и аплодисменты. Гэвин одобрительно свистнул, засунув пальцы в рот. Феликс прислонился к раковине, глядя на Элис, а она смотрела на него в ответ, смущенно пожимая плечами. Она вытирала щеки. Он улыбался. Ты до слез ее довел, сказал Гэвин. Тут все оглянулись на Элис, и она неловко рассмеялась, смех, казалось, застрял у нее в горле. Она опять вытирала лицо. Нормально все с нею, сказал Феликс. Даниэль звала еще кого-нибудь спеть, но желающих не было. Трудно выступать после такого, сказал кто-то. Кузина Даниэль Джемма предложила спеть «Поля Атенрай»32, но все уже начали болтать друг с другом. Феликс обошел вокруг стола и налил вина в пластиковый стаканчик. Протягивая его Элис, он сказал: Как ты? Все хорошо? Она кивнула, и он утешающе погладил ее по спине. Не переживай, сказал он. Обычно под нее старушки рыдают, но остальным тоже не возбраняется. Ты не знала, что я умею петь? Раньше даже лучше умел, пока не довел себя курением. Он говорил непринужденно, почти бездумно, и продолжал гладить ее по спине, словно не прислушиваясь к собственным словам. Смотри-ка, Саймон не плачет, сказал Феликс. Его я не впечатлил. Улыбнувшись, Саймон тихо ответил: Ну ты мультиталант! Элис тихонько рассмеялась, отпивая из своего стаканчика. Дерзко, сказал Феликс. От дверей, ведущих в гостиную, Айлин наблюдала за ними: за Феликсом, не снимающим руки со спины Элис, за Саймоном, стоящим рядом, за их беседой. А за окнами тускнело и темнело небо, огромная земля медленно вращалась вокруг своей оси.

28