Прекрасный Старый Мир

Через пару часов Леший и Остромир доклады изучили, эфирофон в лапах повращали, да на меня уставились.

— Ормонд Володимирович, вас в посольство направляли, а не патенты заморские справлять, — ядовито выдал Леший.

— Вообще-то, патент сей я вам с бумагами докладными всучил, — потыкал я перстом. — И прибыли Управа получать будет, так что сей факт лишь элемент посольский, к обогащению личному не ведущий, — задрал я нос.

— Не дело сие, — проскрипел Остромир, под кивки(!) Лешего. — Патент справный, изобретательство ваше. Ещё не хватало Управе вас грабить. Да и сам факт сей, докладу согласно, на благо посольству пошёл, — воззрился он на Лешего.

— С сим я не спорю, — заявило его злонравие. — Однако… впрочем, сносно поработали, — всё же вымучил он. — И доклад дельный, а не как у вас обычно: «… уставил на меня буркалы злодей, да понял я, что надобно честь Полиса оберечь…», — злостно процитировал он один из моих докладов. — Как роман авантюрный читаешь, с рассуждениями вашими, а не доклад посольский, — укорил меня Леший.

— За доклад Милораде Поднежевне благодарность выражайте, можно даже в виде премии, — ответствовал я. — А коли доклады мои вам не угодны, так что ж сразу не сказали? Я в заботах о досуге вашем сна и пищи лишаюсь, эпистолярный слог выдерживаю. А вам неугодно, — показно надулся я.

— Премию выпишу, дельная дама, надо бы к ней, как к секретарю присмотреться, — злонравно выдал леший, полюбовался мордой моей, прикидывающей как бы начальство коварное половчей удушегубить, усмехнулся и выдал. — Не буду, не зыркайте столь страшно. И доклады пишите как пишется, леший с вами.

— Меня вот что интересует, Ормонд Володимирович, — скрежетнул Остромир. — Вы оценку психологическую фигурантам даёте развернуто, — потыкал он лапкой в доклады. — Ничуть не сомневаюсь в вашей квалификации, благо есть материальное подтверждение оного, в виде сотрудничества добросовестного. Но кроме гимназиума в деле вашем образования специфического не значится. В химии вы горазды — но тут и самоучка талантливый много достичь может. Но психология наука тонкая и неточная, наставника требующая. Вот и интересно мне.

— Артемида Псиносфеновна на меня время тратит по возможности. — ответил я. — Во внеслужебное время, — уточнил на всякий.

— Примите поздравления. — покивал академик. — Специалист изрядный. Добродум Аполлонович, — помянул лешего он, — с моей стороны вопросов молодому человеку нет, как у представителя Академии. Дело справил, итог более чем удовлетворителен.

— Терпимо, — смерил мою персону взором недобрым, начальник злостный. — Три дня вам отпуску, ступайте, Ормонд Володимирович.

Тем временем Люцина жестами меня попросила её дождаться, на что я и кивнул, да и покинул лешую обитель. И ждать особо не пришлось — эфироход Остромир вскоре кабинет покинул, секретарю кивнул, да и с бумагами, эфиром поддерживаемыми, удалился.

— Привет, Ормонд, — чмокнула меня в щёку Люцина. — С возвращением. К вам в гости можно? По Миле соскучилась, — уточнила она.

— Припятствиев не наблюдаю, — ответствовал я. — Вот только мне за довольствием сходить надо.

— Компанию составлю? — вопросила она, на что я кивнул.

Вот тоже морока, думал я по дороге домой, в служебном самокате. И забыл почти о ней, а у нас тут бес знает какая Варвара светючая творится. И леший разберёшь, проблема, я себя накручиваю и мнительствую. Или я вообще дурак?

Впрочем, то что дурак — это, конечно, факт. В чём-то уж точно. А с Люциной, бросил я взгляд на девицу, вообще неясно. Самое забавное, если я все енти " намёки " исключительно в воображении своём имею, в неотразимости своей уверенный. По причине в зеркало не влезания, мысленно хмыкнул я.

А, впрочем, к лешему всё. Будет конкретика — буду думать. И с Артемидой поговорю, на всякий. А то мало ли, разумно заключил я.

Доехали домой, где Мила встретила нас уже в доме и несколько… в общем из палестры только выбравшись. Впрочем, сие был единственным казусом. Посидели, поговорили про заокеанье, но Люцина не самые наши восторженные физиономии отметила, и более про местные новости рассказывала. Да и про азиатский город рассказывала, куда её на день остромировой волей занесло. Довольно любопытно было, да и жёлтые в Мире Полисов, очевидно, на «противопоставлении» более роевыми были. Защитная реакция социума, правда кроме Нихона. Вот там выходил гибрид из бояр анимированных, коие там, в Мире Олега, и зародились. Полисов, ну и муравейника азиатского.

Хотели как лучше, а получилось, как всегда: резались нихонцы люто, по сей день. Одна им отрада — когда с материка очередной жёлтый «Великий Завоеватель» являлся, это завоевателя вечно междоусобицей наслаждающиеся островитяне в фарш без труда перемалывали. Но до «акций возмездия» не доходило: собраться и вместе что-то содеять, без ножа у горла у «трутней и королев» нихонских не выходило, так что все сборы скатывались в очередную усобицу.