Прекрасный Цветок (СИ)

Ариана нервно теребила ремешки своего легкого доспеха, восседая при этом на черном пегасе по кличке Бран. Она тщательно готовилась к сегодняшнему дню, отгоняя прочь такое несвойственное ей чувство вины и страшные мысли о том, как должно быть страдает сейчас ее единственная подруга. Проведя рукой по перевязи с метательными ножами, украшающими выдающуюся грудь, она, в который раз, приструнила пегаса, беспокойно топтавшегося на месте и в нетерпении распускающего черные, как у ворона, крылья.

Отряд воинственно настроенных сатиров возглавлял Гвелин. Он так сильно выделялся на фоне собратьев своей нетипичной внешностью и грустным взглядом черных, как бездонная пропасть, глаз.

Прервав долгое ожидание воинов, наконец, появился король Лиаран, к нему тут же подвели белоснежного пегаса и помогли подняться в седло. Он обвел взглядом всех собравшихся, рыцари сразу же приструнили своих крылатых коней и выстроились в ровную шеренгу. Златовласый правитель подъехал чуть ближе и, привстав на стременах, громко заговорил, обращаясь к своему разношерстному войску:

 — Дети дома Сетанта! Неблагой Двор долго досаждал нам своими мелкими набегами, их чудовища терроризировали мирные поселения и нарушали покой граждан! Мы мирились с этим, нам не нужна была война, но то, что они украли нашу королеву, непростительно! Зимний король зашел слишком далеко! Так покажем ему, на что мы способны! Вернем королеву Саэм и разгромим этот оплот тьмы раз и навсегда!

Воины одобрительно застучали мечами о свои щиты.

— Да, умеет он толкать речь. — Шепнула Ариана поравнявшемуся с ней Ириме.

— Плевать, главное вернуть Саэм, а потом я заберу ее отсюда и спрячу там, где он не найдет. — Ответил наследник.

— Тогда и меня спрячь вместе с ней. Ты же знаешь, куда она, туда и я.

— Не боишься гнева отца за предательство?

— После его выходки с зельем, мне все равно.

— Тогда почему позволила подруге смириться?

— Потому, что она смирилась. — Тихо и как-то обреченно произнесла суккуб.

Тир-На-Ног.

Адская боль чувствовалась даже сквозь забытье, прожигая спину. Я видела огонь во сне, бушующее и неукротимое пламя иногда касалось кожи, но не обжигало. Потом опять была тьма и боль, но какое-то время спустя она прекратилась, как-будто ее выключили. Сознание потихоньку начало возвращаться, слух уловил отдаленный звук, где-то капала вода, интервал был небольшой, примерно секунд пять, кап-кап, кап-кап. Немного пахло сыростью, но было тепло. Пол, которого едва касались мои босые ноги, не холодил кожу. Чуть дернувшись, ощутила боль в плечах и верхней части спины, я была практически подвешена за руки, кандалы, сковывающие запястья, были железными, я чувствовала, как ненавистный металл ослабляет меня, медленно высасывая силы из измученного пытками тела. Даже эмоции стали более приглушенными, капля за каплей, как худой сосуд теряет влагу, я теряла волю к жизни и решимость сбежать отсюда любой ценой.

Владыка темных фейри, видимо, терял терпение от моей непокорности, железо убивало волшебных созданий медленно и мучительно, неважно, пронзало ли наконечником стрелы или было оковами. Меня либо оставили умирать, либо готовят к последней беседе, в которой мой ответ решит, буду ли я жить дальше. Странно, что спина, по которой прошелся чудовищный хлыст Хелега, больше не болела, хотя тогда я точно чувствовала, как он распарывает кожу, нанося страшные раны. Скорее всего, меня подлечили. Но зачем? Вылечить, чтобы заковать в железо и оставить медленно умирать, нет, это было не логично, значит, я еще нужна, и ко мне придут. Он сам придет.

Плевать на все, что говорил этот ненормальный маньяк, все это может оказаться искусной игрой. Хотя, насчет того, что мир истощается, я ему верила, сама не знаю почему. Этот желтоглазый демон при первом знакомстве вызвал у меня много противоречивых эмоций, он умел расположить к себе, подумать только, как я разомлела, когда он поцеловал мою руку. Глупая девчонка, которая поверила в свою значимость, спасение мира, и великая цель, навязанная этим однорогим интриганом Индриком, вскружила мне голову. Я, лишь щедрая плата за услуги, плата, обладающая разумом и отказывающаяся выполнять свою основную функцию. От этих мыслей слезы сами собой навернулись на глаза и потекли тоненькими ручейками по щекам.

Спустя какое-то время, я все еще роняла соленые капли на каменный пол, упиваясь жалостью к самой себе и несбывшимся детским фантазиям. Сзади послышались тихие шаги, и цепи, прикрепленные к кандалам, чуть дернулись и натянулись, а затем их кто-то отпустил, и я рухнула вниз, толстые звенья упали рядом на каменный пол, издав при этом оглушительный грохот. Я повела плечами, разминая их, и посмотрела на свои запястья. Под железными кольцами кожа приобрела багровый оттенок и сильно саднила.

— Я могу снять смертельный металл, только скажи, что будешь послушной.- Раздался знакомый голос за спиной.

— Я… буду… обещаю. — Голос плохо слушался, в горле стоял ком.