Прелестная леди на вашем пороге

— Отчего же? Я думал, что вас заботит судьба драконов. Я еще помню, как вы плакали над Чесом. Его жизнью я обязан именно вам.

— Не стоит. Я всего лишь выполняла свою работу, — все же спрятала я взгляд в ложке салата. — А что касается желтобрюхих… Я была вынуждена расторгнуть контракт. Иначе меня к вам сюда не отпускали.

— Мне жаль, — донеслось приглушенное с места напротив.

— Мне тоже. И вашего дракона в том числе. Он ведь так и не смог летать, верно?

Наконец позволяя себе задать волнующий меня вопрос открыто, я подняла заинтересованный взгляд.

— Как и я, — согласился Алекс сухо. — В схватке с сизыми барсами в горах Сшхаена он потерял крыло, а я сильно повредил ногу. И всему виной туман, из-за которого мы сбились с пути и потерпели крушение, попав прямиком в ущелье.

— Но вам повезло, вы выжили, — напомнила я, удивляясь его негодованию спустя столько лет.

Горы Сшхаена забирали наездников часто. Большинство из них никогда не возвращались, отправившись в патрулирование, так что удача действительно оказалась на стороне герцога.

— И правда повезло. Я смог выйти к людям, а мой напарник так и остался где-то там.

Мы помолчали — каждый о своем. Я на миг представила, что произошло бы, не будь Алекс таким упрямым. Он не сдался даже тогда, когда все указывало на верную гибель. Не сдался сам и не бросил своего потрепанного барсами дракона, по чуть-чуть перетаскивая его с раненой ногой при помощи сооруженного из лиан и других растений лежака.

Брось он его в ущелье — и смог бы вернуться в академию гораздо раньше. Смог бы получить своевременную помощь — его ногу восстановили бы целиком. Но Алекстандер не пожелал оставить того, кто был ему с детства другом и верным соратником.

Барсы обессиленного Чеса просто растерзали бы.

Для меня тогда герцог казался не только лучшим наездником, но и лучшим во всем, несмотря на его ужасный по отношению ко мне поступок. Честь, доблесть, отвага. Его ставили в пример для подражания всегда, а после того случая и подавно.

После того как его курс выпустился, преподаватели еще долго вспоминали Алекса на лекциях.

— А как у вас дела на личном поле боя? Я слышал, за последние пять лет вы разорвали шесть помолвок.

Вопрос оказался настолько неожиданным и бестактным, что я не сразу нашлась с ответом. Да и тот придумала нелепый, понимая, что молчание уж слишком затягивается.

— Они не любили драконов так, как люблю их я, — сказала я, а увидев усмешку на губах герцога, спешно добавила: — И хотели запереть меня дома.

— Все шестеро? — переспросил Алекстандер наигранно изумленно.

В подтверждение своих слов я смогла только кивнуть. Не любила и не умела врать, а придумать нечто достойное уже не могла. Эта попытка выгородить себя и без того наверняка выглядела жалко.

— Занятно. А я все это время надеялся, что ваш отказ как-то связан с тем, что… ты до сих пор любишь меня, Оливия.

Я была готова провалиться сквозь землю. Положив в рот кусочек хлеба, так и замерла в процессе его пережевывания. Смотрела на герцога во все глаза и не верила в услышанное, не понимала, чего он пытается добиться.

Как он вообще посмел говорить о таких вещах прямо? Кто дал ему право измываться над моим бедным сердцем?

Дышала глубоко и часто. Понимала, что уже выдала свой испуг. Назад дороги не имелось, но и впереди я не видела ничего. Что бы я сейчас ни сказала, станет только хуже.

Положение, как ни странно, спас сам Алекстандер. Переведя все в шутку, он вдруг улыбнулся, а затем и вовсе обворожительно рассмеялся, отчего его голос показался мне бархатом.

Он завораживал.

Судорожно сглотнув, я гулко выдохнула и тоже рассмеялась, но мой смех мне самой виделся нервным. Потому что Алекс, сам того не зная, оказался прав. Все шесть помолвок я разорвала из-за него.

— Оливия, он же любит тебя! Где тебе еще найти такого достойного мужа? — ругалась Врия, нервно расхаживая по моей гостиной.

Пятью минутами ранее я поведала подруге о своем желании разорвать очередную помолвку. Мой теперешний жених — Энтони — работал вместе с нами и жил через три дома от нас в той же небольшой деревушке. Но на самом деле я прекрасно знала, что он переехал в Бишфурдский лес исключительно из-за меня.

Целых пять лет он ухаживал за мной, пока мы учились в академии, и еще почти год оказывал знаки внимания здесь.

Я просто сдалась под его натиском. В один из дней, глядя на себя в зеркало, вдруг поняла, что годы проходят мимо. Что мне уже двадцать три и через два года в аристократических кругах меня официально признают старой девой. Никому не нужной, как любила поговаривать мама.

Осознав отвратительную реальность, я сиюминутно поддалась панике, а потом очень сильно жалела о своем поступке. Энтони выглядел таким счастливым, когда я ответила ему согласием. И тем сложнее оказалось разорвать наши отношения.

Понимала, что прожить с нелюбимым всю жизнь просто не смогу. Я правда давала шанс — себе и ему, но чувства так и не возникли.

— Тебе лучше уехать, — произнесла я, явившись к нему в дом в тот последний вечер.