Прелестные создания

— А, значит, крокодил выставлен в музее? Как он смотрится? Надеюсь, они не наделали ошибок в моем имени.

— Да, ваше имя там значится. Я, однако, очень удивилась, когда увидела, что на этикетке не упомянута ни Мэри Эннинг, ни даже Лайм-Реджис.

На лице у лорда Хенли ничего не отобразилось.

— С какой стати упоминать там о Мэри Эннинг? Он ей не принадлежал.

— Мэри нашла его, сэр. Разве вы об этом забыли?

— Мэри Эннинг — просто рабочая, — фыркнул лорд Хенли. — Она нашла крокодила на моей земле. Как вы знаете, Церковные утесы входят в мою собственность. Думаете, вот им, — кивнул он на людей, ворочавших мокрую почву, — принадлежит то, что скрывается в этой земле, лишь потому, что они это выкапывают? Конечно нет! Все принадлежит мне. Кроме того, Мэри Эннинг относится к женскому полу. Упоминать о ней излишне. Мне приходится представлять ее, как и многих других жителей Лайма, которые не могут представить себя сами.

На мгновение мне показалось, что воздух потрескивает и жужжит, а свиноподобное лицо лорда Хенли выпячивается, едва не касаясь моего. Это мой гнев искажал все вокруг.

— Зачем же вы так суетились, чтобы завладеть этим экземпляром, если собирались только перепродать его? — спросила я, когда наконец справилась со своими эмоциями.

Конь лорда Хенли начинал перебирать ногами, и он погладил его по шее, чтобы тот успокоился.

— Он слишком загромождал мою библиотеку. Там, где он сейчас, ему намного лучше.

— Так оно и есть, если вы отнеслись к нему так бесцеремонно. Не ожидала от вас такого поступка, лорд Хенли. Это роняет ваше достоинство. Всего доброго, сэр.

Я повернулась, не горя желанием увидеть, какое впечатление произвели на него мои слабые слова, но когда, оступаясь, пошла обратно через поле, услышала его лающий смех. Он не окликнул меня, как, возможно, сделали бы другие.

На ходу я сыпала проклятьями себе под нос, а потом стала произносить их вслух, поскольку никого не было рядом, кто мог бы меня слышать.

— Будь ты проклят! Ублюдок. Чертов, чертов ублюдок.

Никогда не говорила я таких слов вслух, даже про себя ими не пользовалась, но тогда была настолько разъярена, что мне просто необходимо было выговориться. Я злилась на лорда Хенли за то, что он высокомерно отнесся к научному открытию, просто вытер о него ноги; за то, что обратил тайну мировой древней истории в нечто банальное и глупое; за то, что имел наглость упомянуть при мне о моей половой принадлежности как о чем-то таком, чего надо стыдиться. «Не стоит упоминания», вот оно как.

Но еще больше я злилась на саму себя. К тому времени я прожила в Лайме девять лет и стала дорожить своей независимостью. Однако так и не научилась противостоять всем этим лордам Хенли. Я не сумела сказать ему, что именно думаю о его продаже допотопной твари таким образом, чтобы он все понял. Вместо того он посмеялся надо мной и заставил меня почувствовать, что это я совершила что-то предосудительное.

— Ублюдок! Чертов ублюдок!

— Ой!

Я подняла взгляд. Как раз когда я переходила через мостик над рекой, Фанни Миллер шла по дорожке, ведущей к центру города. Она явно слышала меня, потому что щеки у нее были ярко-красными, лоб нахмурен, а широко открытые от удивления глаза напоминали мелкие лужицы.

Бросив на нее испепеляющий взгляд, я и не подумала извиняться. Фанни заторопилась прочь, время от времени оглядываясь, словно опасалась, что я могу последовать за ней, продолжая браниться. Несмотря на весь ее ужас, ей, вне всякого сомнения, не терпелось рассказать своим родным и друзьям, как крепко бранится эта ненормальная мисс Филпот.

Хотя меня и удручала необходимость рассказать Мэри о том, какая судьба постигла ее тварь, я никогда не принадлежала к тем, кто откладывает дурные новости: промедление лишь делает вести еще хуже. После полудня я пошла на Кокмойл-сквер. Молли Эннинг направила меня к заливу Пинхей, к западу от взморья Монмут, где какой-то приезжий поручил Мэри извлечь гигантский аммонит.

— Хотят украсить им свой сад, — со смешком добавила Молли Эннинг. — Совсем рехнулись.

Я вздрогнула. В саду коттеджа Морли имелся гигантский аммонит диаметром в фут, который Мэри помогала мне выкапывать; я подарила его Луизе на Рождество. Наверное, Молли Эннинг ничего об этом не знала, ведь она никогда не приходила к нам на Сильвер-стрит. «Зачем на холм взбираться, коль в том нет особой нужды?» — частенько говаривала она.

Но вот деньгам за этот аммонит Молли Эннинг, конечно, обрадуется. После продажи своего монстра лорду Хенли Мэри безуспешно охотилась за другим полным экземпляром. Находила только обломки — челюстные кости, сросшиеся позвонки, веер маленьких ластовых костей, — что приносило немного денег, но гораздо меньше, чем если бы она нашла целый скелет.

Я обнаружила ее возле Змеиного кладбища — теперь я называла его Аммонитовым кладбищем, — которое примирило меня с Лаймом много лет тому назад. Ей удалось вырезать аммонит из уступа, и она засовывала его в мешок, чтобы тащить по берегу в город, — тяжелая работа для девочки, даже если она к подобным вещам привыкла.