Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги (СИ)

— Послушайте, генерал! — повысил голос помощник губернатора — мы долго терпели! И как только в Вашингтоне говорили, что надо отправиться в какой-то сраный Стан, все что мы делали, что вставали и пели «Боже, благослови Америку». Но все, что мы получили — это бензин по шесть долларов за галлон и мексиканцев Зетас, вламывающихся в наши дома с оружием и убивающих нас! Откройте глаза, враг не за океаном, он у нас здесь, на пороге наших домов!

— Шериф, вы думаете так же?

— Э… сэр, я просто хотел попросить о возможной помощи в такой ситуации. Мне и моим коллегам очень нелегко, поймите нас сэр.

— Для этого обязательно было приходить на территорию федерального правительства в компании молодого человека, чьи слова граничат с изменой и мятежом [48]?

— Генерал!

— Нет уж, послушайте, молодой человек. Я хорошо знаю таких как вы. Вы никогда не служили в армии — но с легкостью становитесь политиками и посылаете других умирать хрен знает куда. Вы никогда не предотвратили ни одного преступления, не задержали ни одного преступника — но с легкостью становитесь адвокатами, защищающими их и прокурорами, осуждающими их. За всю свою жизнь вы не заработали простым и честным трудом ни одного цента — но вы проходите в Конгресс и устанавливаете налоги с честных тружеников. Если бы не шериф Флоссом, который не раз шел мне навстречу в трудной ситуации — я бы вызвал военную полицию и приказал бы немедля арестовать вас за измену и подстрекательство к мятежу. Но поскольку вы приехали сюда в компании шерифа, я просто говорю вам, молодой человек — вон отсюда. Вон с моей базы! Прямо сейчас, немедленно!

Молодой человек посмотрел на шерифа, потом на парня из местной милиции. Но понимания не нашел ни у того, ни у другого. Резко повернувшись, пошел к машине, хлопнул дверцей. Тронулся так, что чуть покрышки не задымились.

— Извините, сэр — только и смог сказать шериф.

— Не стоит. Я все прекрасно понимаю. И признаюсь сам не раз задавал себе вопросы, что я черт побери, делаю — и находясь там, и возвращаясь сюда. Но этот молодой негодяй — явно не из тех, кто поможет мне найти ответ на них. Теперь — что происходит, и какая помощь вам нужна?

— Сэр, проблемы серьезнее, чем об этом говорят, и пока что становится все хуже и хуже. Пока Мексика не взбунтовалась окончательно — но день, когда это произойдет не за горами. Нам не помешало бы оружие и бронетехника.

Генерал посмотрел на представителя техасской милиции.

— Это нужно вам, молодой человек?

— Не помешало бы, сэр.

— Сколько у вас людей, способных управлять этой техникой.

— Э… найдутся, сэр. У нас много кто отслужил.

— Я спросил — сколько?

— Думаю, пара сотен, сэр.

— Вы представляете себе, что такое БТР или БМП мистер? Это только на экране они хорошо выглядят. На самом деле это как корова на льду. Обзорность там — примерно как из чулана, где мы в отрочестве прятались с подружкой, зато мощи хватает. И еще пулемет, пули которого легко прошьют обычный дом насквозь. Или автоматическая пушка. Если такая штука едет по иракскому городу и за что-то ненароком зацепится — не думаю, что кто-то сильно от этого расстроится. Кроме иракцев, конечно. А вот если такая штука проедет через чей-то дом здесь — может быть очень хреново. Ты понимаешь, о чем я говорю, парень?

— Да, сэр.

— Поэтому, думаю, пусть пока мои бронемашины останутся на месте. Так лучше будет для всех. Но я уже заказал сеанс связи с председателем ОКНШ, и я поставлю перед ним вопрос о возможном оказании помощи местной национальной гвардии. Я знаю этого парня, он бывший десантник и знает, что к чему. У вас есть еще какие-то пожелания?

— Сэр, мы можем использовать вашу базу как безопасное укрытие?

— Думаю что да, у нас найдется свободное место. Пойдемте, я представлю вас офицеру, который занимается гражданскими лицами на базе. С ним и договоритесь.

— Хорошо, сэр.

Оставшись один, генерал прикинул, что к чему. Подобное развитие событий — очень настораживало.

Конечно, он знал, что техасцы так до конца и не стали американцами. И весь Юг — так до конца и не стал американским. Здесь жили разные люди, богатые и не слишком — но всех южан родило одно. Какая-то странная гордость в сочетании с упертостью, местничеством, жестокостью и следованием своеобразному кодексу чести. Здесь даже черные… тьфу, афроамериканцы были совсем другими. Он видел конфедератские андреевские флаги на бронемашинах в Рамади и Тикрите и слышал, что с такими не рискуют связываться самые отпетые джихадисты. Он видел конфедератские флаги и здесь, перед домами и на бортах седельных тягачей. Он знал, что если зайдет в такой дом — то там ему предложат домашнего лимонада и окажут уважение, как герою, воевавшему за страну — здесь это чтит, это на Востоке готовы судить солдат, которые их защищают. Но все это — одно. А когда представитель губернатора штата почти открытым текстом предлагает ему выйти из повиновения вместе со своей воинской частью, тем более в условиях войны.

То такое не заслуживает ни понимания, ни малейшего снисхождения.