Прелюдия беды

Они провели первоначальную пристрелку на щадящей пятисотметровой дистанции и перенесли её на рабочую – полмили. Стрельбище было оборудовано куда лучше, чем армейское или морских пехотинцев. Здесь был автоматический учет попаданий – на армейских стрельбищах был защитный вал, за этим валом солдаты поднимали и опускали мишени вручную. Уже определились фавориты и отстающие. Фаворитом был гражданский пилот авиакомпании «Дельта», возможно, потому, что ему на работе приходилось мгновенно принимать решения и делать всё точно. Одна из винтовок – «Ремингтон», качество у них в последнее время не очень, – вышла из строя.

Дело шло уже к обеду – для колорита обедали здесь в армейской столовке с известным набором набором блюд – когда прибежавший работник стоянки сообщил, что ганнери-сержанта Бунта ищет какая-то женщина. Ганни обернулся к своему новому работодателю – и тот утвердительно кивнул, разрешая отлучиться. Дело всё равно шло к обеду.

Ганни Бунт вышел к стоянке – его машины тут не было, они приехали на арендованном под это дело трейлере. И около трейлера стояла двадцатидвухлетняя девчонка с заплетенными как в Африке косичками и кольцом в носу. Ганни любил эту девчонку больше всего в мире – хотя ответной любви так и не дождался…

– Я приехала попрощаться, – сказала Делайла Бунт, студентка пятого курса Аризонского университета.

– Тебя мама попросила приехать? – спокойно уточнил ганнери-сержант.

Дочь сверкнула глазами.

– Нет, я сама!

Конечно же, ганнери-сержант Бунт был в разводе. Мало кто из жён сможет выдержать такую жизнь, какую он вёл. Раньше такие были…

– Верю. Но разве стоит так огрызаться?

– Я… в общем я уезжаю!

Ганни кивнул на рюкзачок у ног дочери.

– Это я уже понял. Куда?

– В Африку!

Ганни понял, что ссора с матерью по этому поводу у нее уже была.

– Куда именно? – спокойно уточнил отец.

– Не знаю. Куда пошлют. Я присоединилась к благотворительной программе!

– То есть ты хочешь променять карьеру социолога на скитания по Африке, я правильно тебя понял? Тебе это действительно надо?

– Да, надо! Кто-то должен что-то сделать для этих людей. Они не виноваты…

– Делайла, – перебил ее отец, – ты не права. Ты должна понимать, что люди там живут так не потому что у них нет другого выхода. А потому, что они сами выбрали такую жизнь. Когда ты бросаешь мусор на дорогу, а не в контейнер – ты делаешь выбор. Когда ты гадишь на дороге на глазах у всех, а не в туалете – ты делаешь выбор. Когда ты режешь другого человека просто за то, что он родился в другом племени, – ты тоже делаешь выбор. Когда ты кричишь «Аллах Акбар» и выходишь на дорогу с автоматом, чтобы кого-то обстрелять – это тоже выбор. Вопрос не в том, виноваты они или нет. Они сами сделали свой выбор. И тебе нужно сделать свой. Ты так и будешь бунтовать против всего мира? Или, наконец, ты станешь взрослой?

– А взрослой – это смотреть на мир через оптический прицел и время от времени нажимать на спусковой крючок, так? – поинтересовалась дочь.

Ганнери-сержант не отреагировал так, как отреагировали бы девять отцов из десяти. Просто он очень любил свою дочь.

– Возможно и так. По крайней мере, это ответственность, которую я беру на себя.

– Ответственность?! Ты убиваешь этих людей и берешь на себя ответственность за них.

– Не за них, Делайла. Я беру ответственность перед свой страной, перед своим народом. И даже перед такими бунтарями как ты, хоть ты это никогда и не признаешь.

– В таком случае, к чёрту ответственность!

Дочь повернулась и гордо зацокала каблучками…

– Я тоже тебя люблю! – крикнул Бунт, хотя на душе у него кошки скребли.

Делайла не ответила.

Ганни тяжело вздохнул, провожая взглядом фигурку дочери… даже в том, как она шла, был вызов. Потом он достал телефон, набрал номер… этот номер он старался не набирать без лишней надобности. Нервы всё же были не железными.

– Мардж – сказал он, дождавшись ответа – ты в курсе?

– Она только что была у тебя, да? – голос жены звенел от гнева и обиды. От обиды на то, что этот мир не смог ей дать, и он тоже не смог ей дать. И от гнева – на то же самое.

– Да, была.

– И что ты ей сказал?

– Если она считает это правильным, я ей ничем не могу помешать. Она уже взрослая.

– Черт бы тебя побрал! – зазвенела трубка – Хоть раз ты можешь выполнить свои отцовские обязанности как надо? Тебе больше нечего было ей сказать?

– У вас что, проблемы с оплатой учебы? Я могу помочь, у меня есть деньги.

– У нас проблемы с тем, какого отца я выбрала для своей дочери! Она вся в тебя, упрямая как вол и верит в какую-то дерьмовую правду!

На стрельбище раздался залп – и нервы ганни Бунта не выдержали.

– Послушай меня, Мардж! Если бы ты не думала, что главной обязанностью матери для дочери является поиск отчима, может быть, этого бы и не было!

И нажал на кнопку отбоя прежде, чем волна ругани ворвалась в ухо.