Прелюдия. Homo innatus

Мне ни за что платить не надо, за меня все уже заплатили. Все уплочено. И я не переживаю ни о чем. Ведь — как удобно это, когда ни за что не надо платить! По существу, это очень удобно… Ведь, когда ни за что платить не надо, то во мне… Во мне нет волнения… Волненья нет… Оно фьють — и исчезло! А я… Я не жалею ни о чем… Ведь — как удобно это, когда ни за что не надо платить! Ведь это, это же нет… Ни волнений нет, никаких ни переживаний, ничего этого нет, все это исчезает… И ведь главное — это же…ЛЯЖКИ! Главное — ведь нужны какие-то нам, нужны элементарные какие-то… Нужны удобства… Какие-то удобства… Как… Чтобы всем, каждому было удобно… Она мне, она мне говорит: ляжки-ляжки! Вот даже — вот не всем, а, пожалуй, каждому вот — чтоб по отдельности было удобно… И это…Она мне, она мне говорит: ляжки. Ляжки, она мне говорит. Тогда не будет ни волнений, ни переживаний, никаких душевных передряг, — вся эта заскорузлость она исчезнет, она пропадет… Сука такая. Сволочь. И вы зря, кстати, вы зря усмехаетесь, зря вы мне не верите… Ляжки, она мне говорит. Ведь это все так и есть… Я вообще не понимаю: ну, какие могут быть у нее ляжки? Она мне, она мне говорит: ляжки-ляжки! ЛЯЖКИ! Тише, тише, господа, вы же в театре, ей-богу! (Грохот приближающегося поезда) Чемодан, огромный кожаный чемодан (голос из мегафона). Триста ляжек в чемодан убрать… Его кто-то тут оставил. Она мне… Его кто-то забыл тут. Она мне говорит: ляжки-ляжки… Может быть это был ты? Ляжки… Она мне говорит… Я чемодан. Триста ляжек… Да я ее даже и не трогал-то даже ни разу… В сущности, я чемодан. Она мне говорит ляжки-ляжки… Триста ляжек — в чемодан убрать. Она мне говорит… Кожаный, кожаный, черный. Уважаемые пассажиры(голос торговца)! Че-мо-дан. Вашему вниманию предлагается фашизм. Огромный кожаный чемодан. Сволочь такая. Она мне говорит: триста ляжек убрать в чемодан. Кто-то его тут оставил. Кто-то забыл его здесь. Недорого предлагается фашизм. А за что я должен-то убрать триста ляжек-то в чемодан-то? В сущности, это я чемодан. Обыкновенный… Она мне говорит… Триста ляжек убрать в чемодан… Ляжки-ляжки… Кожаный, черный. Дело в том, что он мне совершенно не нужен, и я хотел бы вам его продать. А что у вас в чемодане? Ну-ка, покажите, быстро! Быстро покажите мне, что у вас в чемодане! Ляжки, она мне говорит: триста ляжек. Фа-а-шизм! Недорого! Кому? Она мне говорит: ляжки-ляжки! А, там ляжки! Ляжки, кожаные, черные, в чемодане у вас! Кому недорого фашизм обыкновенный?! А как они там появились?! Сука! Недорого фашизм кому? Она мне говорит: ляжки… А почему я должен платить? Самый обыкновенный фашизм! А кто вообще сказал, что я должен платить? Недорого! Кому фашизм? Это безобразие! Это фашизм! Она мне говорит: ляжки-ляжки… Почему я должен платить? Фа-а-ши-изм, недорого! Гражданочка! Гражданочка! Вы себе там запишите в протокол! Нет, тут все записано! Посмотри сам! Фа-а-шизм! Это фашизм, самый обыкновенный… Не желаете? Я платить не буду! Ты мне тут черта в чемодане не строй тут! Кому недорого фашизм? Фашизм недорого кому? Кому недорого фашизм? Хи-хи-хи-ха-ха-а-а-а-а! Хи-хи-хи-ха-ха-а-а-а-а! (смех сумасшедшей дворничихи, стреляющей из пневматической винтовки по застывшим под потолком воздушным шарам). Мы просто, мы просто ищейки! У меня было тридцать женщин… Мы просто ищейки! Ищейки! Какая сумма при себе? Ищыба. Мы просто, мы просто ищейки! А если найду? Ищейки! Ищейки! Ищейки! У меня было тридцать женщин… Ищыба. Ищыба. Мы просто… Какая сумма при себе? Мы просто ищейки! Мы просто… Ищыба. Ищи! Ищи! Ищи! Гей-видео не интересует?

Все голоса сливаются в единый неразборчивый гул, сквозь который пробивается мелодия «Nobody home». Грохот шагов убегающего человека. Шум со скрипом захлопывающейся двери.