Прелюдия: Империя

Разочарованные крестьяне отошли в сторону. А у Урса в первый раз появилось сомнение: а все ли так ладно в этом восстании? Но они быстро исчезли в радости победы и "справедливой" мести.

Несколько крестьян захотели присоединиться к разбойникам. Граждан проверяли менее сильно, чем Урса, а смердов вообще сразу взяли. Бык уже понял, в чем дело: его семейство считалось чуть ли не самым богатым среди крестьян графства, и чем выше положение желающего, тем жестче его проверяют. Это Ликарину понравилось и сгладило впечатление от ненаказанного кровососа. Он подумал: "Действительно ведь был бы беспредел: поесть хлеба-соли, а потом ограбить и убить, хоть бы человек этого и заслуживал."

А через день все сомнения забылись: новая схватка с карательным отрядом, триумфальный вход в деревню, через которую уже промчались бегущие каратели, угощение, объятия желающих его женщин. В схватке Урс вновь отличился, за что его Ворон поругал:

— Ты теперь не лезь в самые первые ряды. Приходят новички, им тоже нужно доказать свою храбрость. А ты неплохой воин и нам нужен живым.

В деревне остались переночевать. Ворон демонстративно занял малюсенькую клетушку, предоставив лучшие дома и женщин своим людям. Урс все больше восхищался своим главарем.

Пройдя огнем и железной метлой по трем графствам, отряд Ворона, разросшийся до ста двадцати восставших, вернулся в горы Ломо.

Еще когда Желтые пришли на отдых в первый раз и у Урса появилось время задуматься, возникли некоторые сомнения.

Урс вспомнил поместье мелкого дворянина, которое они разграбили и сожгли, перебив всех свободных, кроме одного слуги, сразу же перешедшего на их сторону. Впрочем, слуг было всего двое, да еще раб и рабыня, которую сначала поимели, потом отпустили на свободу и наградили добром из награбленного, а потом все-таки убили, так как она стала причитать над трупом хозяина и не замолчала по приказу. Уже эпизод с рабыней повис камнем на душе Урса, а затем он вдруг понял, что до изъятия долгов их крестьянский двор был куда богаче этого поместья. Разум Урса работал медленно, но основательно, и он начал обдумывать все случившееся.

Большинство разбойников занялись укреплением и расширением основного лагеря. Часть Ворон разослал в дозоры и на разведку. А сам тоже отправился в дозор вместе с Урсом. И там, в небольшой пещерке на выступе скалы, не забывая время от времени прислушиваться и присматриваться ко всему, Ворон вел с Урсом неожиданные для него беседы, при этом заплетая свои волосы в косу.

— Бык, ты скажи, кто самые главные из людей?

— Конечно, крестьяне!

— Ну ясно, что не император! — пошутил Ворон, и оба рассмеялись.

Ворон закрепил косу медной пряжкой. Урс заметил, что она похожа на пряжку его прадеда, но та была латунная.

— А без кого нельзя обойтись?

— Без ремесленников, конечно, нельзя. Без монахов и священников тоже: надо же молиться и детей учить. Без воинов съедят нас. — Урс подумал и прибавил: — Ну и рабы нужны: надо же кому-то делать позорные работы и наказывать тех, кто не может жить, как люди, нужно.

— А еще кто? — требовательно спросил Ворон.

Урс задумался. В голове с трудом вращались шестеренки. Если бы было спрошено, кто иногда полезен? Но ведь сказано по-другому: "нельзя обойтись". Даже без торговцев можно было бы…

— Нет! — отрезал он. — Больше никого не назову.

И вдруг Ворон расхохотался. Несколько минут он держался за живот, не забывая осматривать окрестности и сдерживая голос. А затем похлопал Урса по плечу:

— Правильно тебя твой прадед воспитал! Все пять профессий назвал точно.

Урс удивился: почему не отец, а прадед? Но сейчас он не успел об этом задуматься. Ворон опять задал трудный вопрос.

— А какие люди вредны?

— Чиновники! — первым делом выдохнул Урс. — Знать. Судьи. Ростовщики. Стражники. Шлюхи.

Он хотел продолжать, но Ворон его остановил.

— Дальше много можно было кого назвать. Ты правильно назвал первых двух. А вот теперь подумай. Без деревень нельзя обойтись. А еще без чего из человеческих учреждений нельзя обойтись?

Урс вновь задумался. И, собравшись с духом, ответил:

— Без церквей и часовен. Без Великих монастырей: надо же знания где-то хранить. Без семьи. Без общины. Без армии. А дальше что-то голова не работает.

— Интересно она у тебя не работает! Без стражников, что ли, можно обойтись? И без суда?

— У себя в деревне мы тех, кто провинился и дрался, и без стражников скручивали. И решали споры без суда: собирались граждане, звали монаха, чтобы подсказал, как в таких случаях раньше делали, и в случае чего страсти утихомирил, и решали, кто виновен и как по справедливости поступить. Ну если серьезнее дело было, звали священника, а решали все равно сами.

Урс, высказав все это, осекся. Ведь Ворон раньше был смердом. А он сказал "граждане". Но Ворон почему-то не обиделся ни капли.

— А вот среди тех пяти профессий, что нужны для общества, кто должны быть гражданами?

— Все, кроме рабов! — решительно ответил Урс. — Ну, может, еще воины могут быть чужаками.

— Кланяюсь душе твоего прадеда! — сказал Ворон. — Я еще не видел такого правильно мыслящего крестьянина.