Прелюдия: Империя

За полтора часа до восхода солнца Тор и Толтисса расстались. Тор поехал к себе в таверну. Официалы сторожили дверь неумело убранной рабыней комнатки. Рабыня проснулась и с радостью обняла хозяина, но надо было готовиться к торжественному молебну. Тор позавтракал, помылся и переоделся в строгое черное платье с платиновым значком Великого Мастера на груди. Рабыня хотела было накраситься, но он ей строго запретил это. Он заметил, что маленькая худая женщина стала немножко округляться. Обратив внимание на его взгляд, рабыня неожиданно смутилась и прошептала:

— Я толстею и становлюсь противной для тебя?

— Наоборот, сейчас ты становишься приятнее. А то была скелетом, — улыбнулся Тор.

Рабыня обрадовалась и с аппетитом доела остатки фруктов и мяса.

На площади собралось множество народу. Для Тора был приготовлен коврик на ступенях перед кафедрой, рядом с ним лежал еще один, для рабыни пониже была кинута дерюжка. Тор разулся, слуга забрал башмаки и отошел. Рабыня стала на дерюжку. Последней появилась Толтисса, опять нагая, как и в первый день. Она на глазах у всех обняла и поцеловала Тора, и, заметив, что тот стесняется ее наготы, тихо сказала ему: "Будь готов. Я чувствую, во время праздника нагота может стать и твоим парадным платьем тоже. Носи ее с гордостью и достоинством." Тор в ответ обнял и поцеловал возлюбленную. Народ бешено аплодировал, любуясь такой красивой парой. Кто-то закричал: "Нет, это не Королева гетер! Титул слишком низок! Это их императрица!" Другой голос уточнил: "Император и Императрица любви!" И вся толпа стала скандировать эти слова.

— Вы что это здесь бунтуете? — вдруг раздался глубокий, мощный и насмешливый чуть-чуть голос патриарха. Толпа замолчала. — Император у нас один.

— У нас один, у любви другой, — раздался выкрик из толпы.

— Ишь, какие умные! На колени и помолимся, чтобы заслужить прощение за бунт и за другие грешки! — внешне строго, но как-то очень по-отечески, по-доброму, повелел патриарх.

Все стали на колени и помолились. Теперь начиналось основное действо.

— В последние дни у нас в имперской столице происходят необычные и очень поучительные события, — начал патриарх. Его сильный и глубокий голос разносился по всей площади, усиленный акустической раковиной. — Раскрыт замысел Князя мира сего, который руками слуг истины и добра хотел при помощи гнусных клеветников уничтожать невинных людей и сеять зло. Если бы мы не пресекли это сейчас со всей строгостью, то сами представляете, какие беззакония и какие бедствия ждали бы нас в дальнейшем. Возблагодарим Судьбу за то, что она спасла нас от гнусных происков Отца Лжи.

Все произнесли краткую благодарственную молитву.

— Прежде всего я должен поблагодарить членов Имперского Суда, которые не жалели сил своих, расследуя эту запутанную и гнусную историю, и не успокоились, пока не распутали или разрубили все узлы, которыми она была защищена. Они убедительно показали всем, что невинному человеку не стоит бояться расследования Высокого Суда, что даже те строгости, к которым, к прискорбию нашему, члены Суда вынуждены прибегать, идут в конце концов обвиняемым на пользу. Они показали также, что Суд всегда склонен проявить милость, если только это возможно. Но история такого громкого и важного процесса не кончается с концом суда. Нужно проследить за тем, как действия суда сказались на судьбах и душах людей, что воспоследовало за приговором, и по возможности вынести из этого урок для всех: и для народа, и для суда, и для иерархов, поскольку все мы грешны и несовершенны. И я вас собрал здесь, чтобы исследовать первые последствия и высказать те поучения, которые вытекают из них. Сын мой, Мастер Тор, подойди ко мне и скажи всем, в чем ты согрешил после суда?

Тор поднялся на кафедру подошел под благословение Патриарха и громко сказал:

Грешен был я во многом. И гордыня порой проникала в сердце мое, когда меня излишне славословили, и гневу я недавно предался, выбросив на улицу трактирную служанку, которая была виновна лишь в том, что поцеловала меня, и похоть меня терзает так, что я никак не мог удовлетворить ее до конца, и соблазнился я поэтому, помимо законной наложницы-рабыни, на великолепную Толтиссу. Тут кто-то выкрикнул из толпы:

— Мастер, не виноват ты! Эта сучка-рабыня недостойна тебя и не могла бы тебя удовлетворить! А после суда ты заслужил великолепную награду! И трактирную девку ты правильно выкинул!

Толпа одобрительно загудела. Патриарх повелительно вскинул руку, и все замолчали.

— Люди часто бывают чересчур снисходительны к тем, кто понравился им. И это сбивает с толку самых сильных. Ведь Князь Мира Сего был ближайшим слугой Всевышнего, но сверзся в преисподнюю, именно возгордившись. Так что борись с этим грехом непрестанно и неуклонно. А вот другие твои грехи мы сейчас исследуем и выясним, насколько грешен ты и насколько грешны другие. Но прежде всего скажи, сын мой, что ты намерен делать дальше?