Прелюдия: Империя

Рабыня тем временем готовилась к встрече с хозяином. После вчерашнего у нее немного кружилась голова, не столько от выпитого вина, сколько от сознания того, как прекрасно она выступила перед таким громадным и высоким собранием и как хорошо, что она теперь и сама прославилась в тени славы хозяина. Она гнала от себя эти мысли, но они вновь возвращались в голову. А заодно она вспоминала вчерашний вечер. Это тоже было неожиданное счастье. Потанцевав пару часов, она, от непривычки ходить босиком, в кровь разбила ноги и почти не могла идти. Тук аккуратно и бережно донес ее до таверны, принес горячей воды и дал ей мази для ног, которую используют солдаты, чтобы залечить разбитые ноги. Это было так хорошо и так чисто! Ведь любой светский тип попытался бы воспользоваться ее беспомощностью и наготой. А Тук только с улыбкой спросил: "Неужели ты меня совсем не поблагодаришь?" Она легонько поцеловала его в щеку, а Тук улыбнулся и сказал: "А что нужно было бы, чтобы заслужить твой горячий поцелуй?" Она ответила ему твердо и строго, так, как и должна отвечать добродетельная и послушная рабыня: "Если мой хозяин прикажет мне, я поцелую тебя и обниму." И сочла возможным чуть-чуть добавить с улыбкой: "И очень нежно!" Так странно, она попала в другой, намного более чистый, мир… И почему же ей так хорошо? Нет, нельзя сбиваться на такие мысли. Надо прибирать в комнате, а потом помолиться, если будет время…

Тор появился, велел рабыне заказать легкий завтрак, а потом заранее заказать себе праздничные обед и ужин. Позорная рабыня не имела права покупать что-либо и даже прикасаться к деньгам. Поэтому хозяин расплатился со служанкой, которая принесла завтрак, сразу за все: ведь неизвестно, вернется ли он до утра. Служанка, которая пришла на сей раз, была в демонстративно скромном платье. Но ее диалог с Тором покоробил и рабыню, и хозяина.

— Мастер, я покаялась в своей блудной жизни в таверне. Очисти меня своими объятьями, я очень хочу ребенка от тебя. Эта шлюха Лукрисса хотела позабавиться с тобой. А я хочу очиститься и родить ребенка. И хочу я именно тебя, Мастер.

Мастер вспомнил вчерашнюю проповедь, и понял, что придется исполнять обязанности духовного наставника. Он даже мысленно ругнул Патриарха за те обязанности и права, которыми Пресветлый отец Тора вознаградил, но сразу же мысленно в этом покаялся.

— Дочь моя, не знаю твоего имени…

— Артасса, Великий Мастер.

— Так вот, Артасса. Одной мысли, что ты покаялась, не хватит. Нужно очиститься от всех дурных мыслей и от той гадости, что проникла в тебя из-за твоей блудной жизни. Только чистый сосуд можно благословить. Душу не очистишь одном телесным актом.

И Мастер вновь ругнулся и покаялся в мыслях, поскольку приходилось говорить так долго и витиевато.

А рабыня, потупив глаза, тихим голосом сказала:

— Я очищалась два месяца от своих грехов в муках в застенках Высокого Суда. Я очищалась от них своим падением из граждан, потерей всего, позорной дорогой на страшную казнь. И только когда я приняла все это в душе и в мыслях, Победительница сочла возможным меня наградить. Часа чистых мыслей не хватит, чтобы очиститься от лет грешной жизни и пороков.

— Как ты смеешь указывать свободной женщине! — закричала служанка. — И чем ты, б… светская, лучше меня! Я хоть занималась этим, чтобы прожить! А у тебя и так все было! За что же тебе выпало такое счастье?

Рабыня поняла, что пришло время молча скромно потупиться, а Мастер взревел:

— Хочешь, чтобы и тебя я выкинул на улицу? Иди и больше не смей подниматься в эту комнату!

Артасса, бурча себе что-то под нос, ретировалась, забилась в свою каморку и стала плакать. Душа ее все больше и больше наливалась злобой к рабыне. А Тор с рабыней сразу же забыли о ней, как только закрылась за нею дверь.

Потом Тор переоделся в лучшее платье, и верхом направился в сопровождении охранников на главную площадь. Там ему уже было подготовлено место на помосте, на котором стояли три трона. Тор уселся на указанный ему левый. Через некоторое время появился Император и уселся на правый. Толтисса появилась последней, в роскошном платье, и уселась на центральный. Взревели трубы, прочел молитву архиепископ островов (Патриарха не было), и Император объявил:

— Мы, короли Империи, коронуем сегодня Императора и Императрицу любви!

Император поднялся и возложил корону на голову сидящей Толтиссе. Затем поднялся Тор, склонил голову перед Императором, и его тоже короновали. А затем Император произнес:

— Сбросьте это недостойное вас платье! Наши добрые горожане подготовили для вас императорские облачения!