Прелюдия к счастью

«Одеяльце». Повернувшись, Александр пробормотал что-то рассеянно о ждущей его работе и вышел. Поднимаясь по лестнице, он знал, что его ждет что-то еще, более важное, чем работа. Войдя туда, где он теперь жил, Александр взял ключ от комнат, которыми больше не пользовались, в которых больше не нуждались. Выйдя из своей комнаты, он направился к одной из запертых дверей в конце коридора. Он открыл дверь и вошел в комнату.

Александр хорошо знал, где это стоит. В шкафу, переполненном вещами. Он зашел в маленькую, примыкающую к большой, комнатку. Отодвинув в сторону упакованные ящики и чемоданы, Александр опустился на колени перед деревянной колыбелькой. Он провел рукой по запылившейся резной поверхности, расписанной цветами. Эта колыбель была единственной вещью в доме, которая напоминала о ребенке. Александр раздал все игрушки и детскую одежду, не в силах видеть их в доме. Но с этой колыбелью он расстаться не смог.

Толкнув колыбель, Александр смотрел, как она раскачивается вперед и назад, думая о ребенке, которого так никогда и не убаюкали эти спокойные, нежные покачивания. Глядя на качающуюся колыбельку, Александр вспоминал.

«Я НЕ ХОЧУ РЕБЕНКА», — ему показалось, что он ясно слышит голос Анны-Марии. Он помнил каждое ее слово, как будто это было только вчера.

«А ЕСЛИ ЧТО-НИБУДЬ СО МНОЙ СЛУЧИТСЯ? ЕСЛИ Я УМРУ, КАК ЛУИЗА? Я УМРУ».

Колыбелька раскачивалась при каждом ее слове. УМРУ… качнулась… УМРУ… качнулась… УМРУ.

Но вот колыбелька перестала качаться, и Александр, просунув пальцы в вырезанные в виде сердец отверстия на спинках колыбельки, поднял ее. Выйдя из комнаты, он поставил колыбельку на пол, запер дверь и понес колыбельку в комнату Тесс, туда, где она собиралась сделать детскую.

Там он нашел тряпку и протер колыбельку, заставляя полированное дерево снова заблестеть и делая вновь яркими красные, синие и желтые цветы, нарисованные на ней. Потом Александр вышел из комнаты и отправился купаться к морю, надеясь, что вода смоет боль из его сердца и вину с его души.

Тесс сделала последний стежок и обрезала нитку. Улыбнувшись, рассматривая готовую юбочку, она аккуратно сложила ее и положила в корзинку, где горка детского белья все увеличивалась. Тесс собрала все оставшиеся мельчайшие лоскутки и засунула их в полотняный мешочек, который специально сшила для этой цели, собираясь набить потом этими отходами мягкие подушки. Сложив ножницы, нитки и коробку с иголками в ту же корзинку, она понесла ее наверх в свою комнату.

Нежно мурлыкая что-то себе под нос, Тесс вошла в детскую и буквально остолбенела от увиденного. Но полу, возле столика, который об: перенесла из своей комнаты, стояла детская ко лыбелька.

Поставив корзинку на стол, Тесс, изумленная, уставилась на колыбельку. Это была очаровательная вещица, вырезанная из дуба, расписанная цветами и покрытая лаком. Должно быть, Александр принес ее сюда сегодня утром.

— Александр.

Тесс наклонилась и провела рукой по деревянной поверхности колыбельки, думая о том, что предположения ее оказались верными. Когда-то у Александра были жена и ребенок. Но что с ними произошло? Неужели жена родив ребенка, убежала, прихватив с собой малютку?

Тесс покачала головой. Такого быть не может. Зачем убегать от такого мужчины, как Александр? Он хороший человек, добрый и любит детей. Это сказал Тесс его взгляд, когда в тот вечер она положила его руку на свой живот, где бился ребенок. Наверное, его жена ждала ребенка, но при родах и она, и ребенок умерли.

Это объясняет многое, за исключением колыбельки, стоящей перед ней. Тесс думала об Александре, таком одиноком в этом пустом доме, глубоко опечаленном смертью жены и ребенка.

Сердце ее сжалось от боли. Александр принес ей эту колыбельку, потому что ему она больше не нужна. У него нет больше ребенка.

Тесс захотелось разыскать его, поблагодарить за подарок. Она хотела сказать ему, что все знает, все понимает. Но Александр такой сложный, закрытый. Его смутит сочувствие. Ему не нужно ее Жалости. И Тесс вышла из комнаты, так и не решив, как отблагодарить Александра. А ей бы так этого хотелось.

И все же ей удалось поблагодарить Александра за подарок, не смущая его. Она сделала это без подготовки, как бы случайно, когда они в кухне вместе готовили обед. Александр никак не объяснил существование колыбельки, а Тесс и не спрашивала у него об этом. Но сердце ее все же сжималось от жалости к нему.

Прошло еще несколько дней, прежде чем Александр разрешил, наконец, Тесс взглянуть на свой портрет. Когда он снял льняную ткань с мольберта, она уставилась на портрет, не в силах поверить, что смотрит на себя.

Он в точности уловил оттенок ее рыжевато-каштановых волос, выбивающихся из-под шляпки, сверкающие краски цветов, окружающих ее стул, светло-рыжий мех Огастеса, лежащего у нее на коленях.