Прелюдия к счастью

Александр первым прервал этот затянувшийся поцелуй, скользнув губами к ее щекам, лбу, волосам. Он покрыл лицо девушки мягкими, нежными поцелуями. На какое-то мгновение объятия его ослабли, но потом сжались с новой силой, прижимая голову Тесс к своей груди. Стоя в кольце его объятий, она ощущала всю нежность его рук, лелеющих ее.

Но ей нужно было знать, что чувствует сейчас Александр. Приподняв голову, Тесс посмотрела в его лицо, не в силах скрыть своих чувств. Она так надеялась прочитать на его лице то же. И увидела бесконечную нежность в черном омуте его глаз.

Они, дрожа, смотрели друг на друга и с неохотой постепенно отдалялись, касаясь друг друга уже только кончиками пальцев. И, наконец, учащенное дыхание их замедлилось, и бешено колотившееся сердце вновь вернулось к нормальному ритму. Затем, в одно и то же время, они отодвинулись друг от друга еще на дюйм, и контакт был нарушен. И опять, как раньше, они стали одинокими существами.

Тесс страстно хотелось вновь броситься к Александру, чтобы еще раз ощутить тепло его рук. Но вместо этого она повернулась к раненой гусыне, о которой они совсем позабыли в пылу других открытий.

— Нам придется нести ее домой. Сама она вряд ли пойдет за нами, — сказала она Александру.

Он кивнул, соглашаясь, и двинулся было к птице, собираясь взять ее на руки, но гусыня воинственно загоготала на него и ущипнула за руку. Криво усмехнувшись, Александр взглянул на Тесс.

— Будут какие-нибудь еще предложения?..

В конце концов им все же удалось отнести гусыню домой, соорудив что-то в виде гамака из нижней юбки Тесс и двух веток. Но когда Тесс и Александр принесли птицу к дому, они поняли, что столкнулись с новой проблемой.

Александр попытался осмотреть сломанное крыло гусыни, но всякий раз, как он подходил к ней, птица пронзительно кричала и била его здоровым крылом.

— Ой! — закричал он, отскакивая назад после того, как гусыня вновь ущипнула его за руку. — Эта птица явно ненавидит меня, — пожаловался Александр Тесс, дуя на больной палец.

А вот к Тесс гусыня явно таких чувств не испытывала. И когда девушка подошла к ней и протянула руку, чтобы дотронуться до нее, птица не стала ни драться, ни бить крыльями. Тесс взглянула на Александра, который стоял уже в добрых пяти футах от гусыни и выглядел весьма раздраженным.

— Думаю, мне придется делать все самой, — сказала она ему.

— У меня появилась лучшая идея, — ответил ей Александр. — А почему бы нам не приготовить обед из этой птицы?

Тесс с ужасом посмотрела на него, но заметила по блеску черных глаз, что Александр специально подтрунивает над ней.

— Очень забавно, — ответила она. — Вы говорите так только потому, что гусыня вас невзлюбила.

— Верно. Зато я люблю гусыню. Поджаренную, фаршированную и…

— Александр, — нетерпеливо перебила его Тесс.

— А если серьезно, что мне сделать?

— Я, правда, не знаю, — признался он. — Мне никогда еще не доводилось вправлять птицам сломанные крылья.

Александр задумчиво посмотрел на гусыню и сказал:

— Нам потребуется ткань для перевязки и полоска кожи.

Приготовив все необходимое, они приступили к работе. Александр велел Тесс измерить длину сломанной кости птицы, и когда она справилась с этим, он, руководствуясь мерками, вырезал нужную полоску из старой кожаной сбруи, которую они нашли в амбаре. На обоих концах этой полоски он сделал бритвой по надрезу.

Тесс, сидя на полу рядом с гусыней, вправляла ей сломанную кость, действуя по импровизированным указаниям Александра. Он несколько раз пытался подойти, чтобы помочь девушке, но всякий раз гусыня грозно шипела, выражая протест.

Тесс прицепила концы кожаной полоски на суставы по обеим сторонам сломанной кости, как велел ей Александр и осторожно вправила суставы в отверстия, которые Александр сделал на кожаной полоске, чтобы надежно закрепить кость в этом месте. Затем с помощью ткани, девушка туго привязала крыло к телу гусыни.

— Главное, удостоверьтесь, что поврежденное крыло неподвижно. Только тогда оно заживет, — сказал Александр, приближаясь настолько, насколько позволяла гусыня, чтобы проверить работу Тесс.

— Вы привязали крыло туго?

— Да..

— Хорошо. Теперь вам нужно будет каждый день проверять не ослабла ли повязка.

Тесс кивнула, и Александр помог ей подняться на ноги. Они оба смотрели, как гусыня принялась кружить, гогоча и хлопая здоровым крылом. Сломанное же крыло не двигалось, крепко привязанное.

— Кажется, теперь у нее все в порядке, — сказала Тесс.

— Да, — согласился с ней Александр. Наступившая тишина казалась оглушающей.

Беспокоящей. Теперь, когда о гусыне уже позаботились, мысли их неизбежно возвращались к еще одному событию сегодняшнего дня.

Тесс посмотрела на Александра и, заливаясь краской, подумала о том, какая она толстая и неуклюжая.

Он же думал о том, что она очень красивая.

Тесс думала о том, что Александр — самый сильный и самый нежный мужчина, когда-либо созданный Богом.

Александр же думал о том, что он совсем пропащий.