Преломление. Обречённые выжить

— Ни за что я пить не буду ни за что. А вот за простоту выпью. За простую, простецкую простоту!

— Тогда поехали. Чтобы гармонь в душе заиграла.

— У меня и закуска под это есть. Самая простая.

На закуску дружбан выложил палку копчёной колбасы. Ну, точь-в-точь как у Ваньки Максимова.

— С неба упала, — признался планетарный сиделец. — Не манна небесная, но тоже неплохо. Жаль, порезать нечем, все ножи там, на Земле, остались, придётся откусывать…

— Неинтеллигентно как-то. Ты же у нас институт оканчивал. Клади колбасу на стол, сейчас мы её мечом порубаем.

Нарезал я полбатона колбаски, а батон ничуть не уменьшился в размерах, словно и не отрезал. Ай да меч!

— Что за невидаль? Первый раз с таким чудом встречаюсь, — поразился Грегориан Иоанныч. — Теперь-то мы от жажды и голода не помрём. На такой «диете» можно и тыщу лет прожить. Самогон с колбасой! Об этом каждый порядочный человек мечтает, только вслух не говорит.

И мы поехали. Ехать нам пришлось долго-долго, так как самогон в бутыли не иссякал и гармонь разухабисто в душе играла. И сколько бы мы ни наливали, содержимое не заканчивалось.

— Всё истинное бесконечно, — напомнил я Грегорианычу. — Ибо всё, что не исчезает, истинно.

— Тогда полетели, Рыцарь священного меча?

— Полетели… Дух прав обнови во утробе моей.

И так мы летим до сих пор. Под шуршащую мелодию патефонной мембраны, под неясные звуки космоса, под россыпи звёзд над головой, под нескончаемые разговоры о смыслах, под глубокомысленное молчание в простоте, чистоте и невыразимом восторге ощущения самой жизни. Бесконечной, как сама Истина.

Супергалактики, словно нанизанные на расставленные веером булавки, резонировали с прекрасными звуками, выпущенными через вселенские горны. Гигантский океан материи, пролитый в ложе времени, впитывал эти звуки и преображался, расцветал пышным цветом. Вакуумные сферы превращались в тончайшие проводники небесных музык в стиле регтайм. Не их ли я слышал перед самым полётом?

И мы встретимся взглядом, ранимые души, Через сотни парсек, на границе времён, Нам лететь бесконечно до призрачной суши: Наливай нескончаемый свой самогон.

…Я проснулся сегодня в 4.08. Это рано. Но кто-то ведь будит! Значит, день ожидаемый будет. И я званым пребуду в нём гостем.

02.04.22 от РХ

Поэтическая страница

Считаю прожитые годы

Считаю прожитые годы,
Ушедшие в небытиё,
Похоже это на рытьё
Пустой и бросовой породы.

Мне горький фатум не узреть
Похмельным оком близоруким.
Меж тем великий праздник скуки
Раскинул призрачную сеть.

И ловчий что-то там сипит,
Корявым когтем ловит крайних —
Зелёных, молодых да ранних,
Кто в час охоты ночью спит.

Но мой полудремотный взгляд
Сквозь поволоку различает,
Как мир в беспечности ветшает
И медленно сползает в ад.

Скажи, проклятый кукловод,
Назад мне страшно оглянуться:
Когда от слепоты очнутся
Все те, кто продолжает род?

Ответа нет! Но я-то знаю,
Князь тьмы – он затаённо ждёт,
Пока его час не придёт,
И сам качнёшься в пропасть с края.

Девочка-Ангел

Девочка с крыльями, пулю мне дай.
Что буду делать с ней, ты не гадай.
Мальчики метко умеют стрелять,
Чтоб попадать, попадать, попадать.

В девочек, в мальчиков – в голову, в грудь.
В душу не хочешь мне, мальчик, стрельнуть?
Но сквозь прицелы душа не видна,
Пуля другая здесь точно нужна.

Где же тот мастер, чтоб пулю отлить,
Что мою душу способна убить?
– Нет таких! – голос мне чей-то звучит.
Девочка-Ангел по небу летит.

– Следуй за мной, – говорит Ангел мой, —
Мы ведь с тобою стремимся Домой.
В чём твоя, мальчик, сегодня нужда?
Пуля тебе не нужна, не нужна.

Потерявшийся нищий