Преломление. Обречённые выжить

Поскольку в экипаже присутствовала научная братия, планка обсуждаемых тем иногда приподнималась так высоко, что Полковник явно не дотягивался до неё и начинал нести такую ахинею, что его почти сразу же понижали до старшего лейтенанта. А это, в свою очередь, давало право послать его в неблизкий от места нашей стоянки магазин за очередной бутылкой, что было вполне закономерно, поскольку ближайший к полковнику чин имел наш второй механик Акимыч. Он числился в резерве капитаном запаса. Согласитесь, посылать полковника за бутылкой тому, кто был званием ниже, не по уставу. Поэтому всегда искали повод для временного понижения Полковника до старшего, а то и до младшего лейтенанта. В своём привычном звании Полковник наотрез отказывался исполнять чьи-либо приказы, унижающие его достоинство.

Когда очередная бутылка заканчивалась, дискуссия сразу же приобретала сугубо научный оттенок, и можно было слышать примерно следующее:

— Вы ничего не смыслите в этом, Полковник. Да будет вам известно, что дискретность абвивалентных полей намного превышает уровень полярных изотерм в период активных геомагнитных возмущений.

Полковник недовольно морщился. После чего, как по заказу, вклинивался капитан запаса Акимыч.

— Господа, выношу вопрос на голосование: ввиду явной неспособности вести дискуссию на установленном уровне, предлагаю понизить Полковника, — он делал тягостную паузу, давая понять всем мучительность выдвигаемого им предложения, — до младшего лейтенанта.

Ниже Полковника никогда не понижали, мог обидеться.

— Восстановить же звание, — продолжал Акимыч, — будет возможно только после принятия допинга, улучшающего мозговую деятельность.

Все тут же голосовали «за». Это значило, что всё было выпито и бывшему полковнику, а ныне младшему лейтенанту нужно было бежать за бутылкой для восстановления своего статус-кво. Что он, подчиняясь обстоятельствам, и делал, зная, насколько сурова жизнь и как трудно вернуть враз утерянное. Другого способа вступить в прежнее звание для него не существовало.

Полковник был скор на ногу. Возможность реабилитировать себя придавала ему сил и резвости. И компания, ещё не успевшая переменить тему разговора, только-только скинувшаяся по рублю и проводившая Полковника с лучшими напутствиями, через мгновение ока уже могла видеть его с двумя бутылками «Московской особой». На ватнике младшего лейтенанта, пока ещё смутно, проступали полковничьи погоны.

— Если бы наш Полковник участвовал в скачках, — говаривал в таких случаях гидролог Никанорыч, — я ставил бы только на него. Беспроигрышный вариант. А специально для Полковника учредил бы кубок «Золотое копыто».

— Тут важна мотивация, — вставлял своё научное слово младший научный сотрудник Виталий, — а более весомой мотивации, чем эта, — и он щёлкал ногтем указательного пальца по только что принесённой бутылке, — трудно и представить. С такой мотивацией, если вам будет угодно, можно за час весь земной шар обежать.

— Вот за это и выпьем, — предлагал капитан запаса Акимыч, — за мотивацию и за неумолчный стук копыт по мостовой.

Все зажимали сверху ладонями горла стаканов с разлитой в них московской и чокались краями гранёных донышек, изображая глухой цокот копыт.

— Поехали, — добавлял при этом Акимыч, — по булыжничку, да по раскатанному.

После принятой дозы Полковника единогласно восстанавливали в должности, и его добродушное лицо, похожее на скомканный блин, расплывалось в благодушной улыбке.

Перед самым выходом в рейс Полковника понижали особенно часто, но к приходу на борт таможенников и пограничников для оформления отхода его обыкновенно восстанавливали в прежнем звании. Потому что стоять вахту на руле в чине старшего лейтенанта или даже капитана он наотрез отказывался.

Вахта на руле была нелёгкой. Можно сказать, что это была каторжная работа. Дело в том, что в связи с конструктивными особенностями судно плохо лежало на курсе, часто рыскало, особенно на волне, и его приходилось периодически одерживать, перекладывая перо руля то вправо, то влево. Привод к рулю был ручной, а крутить штурвал, удерживая судно на румбе, приходилось постоянно. Провернуть всё это хозяйство стоило больших усилий. Попробуйте вот так простоять четыре часа кряду, думаю, пропадёт у вас охота ко всему прекрасному. Ног под собой не будете чувствовать, аппетит пропадёт от усталости, и единственной мыслью, свербящей в вашей голове, будет — как бы скорее рухнуть в койку.

После заводского ремонта мы совершали плановый рейс в Северную Атлантику. Наш пароход должен был нарезать её, как пирог, делая гидрологические разрезы по живому телу океана вплоть до кромки плавающих льдов. Гидрологи на этих разрезах опускали в воду батометры Нансена, чтобы взять пробы воды, определяя её солёность, температуру и что-то ещё, о чём нельзя было говорить вслух.