Премия Дарвина

– А пистолета у тебя нет? – спросил Питбуль Саныча. – Можно было бы его подстрелить.

– Пацан у нас гуманист, – прокомментировал Саныч. – Нет пистолета, Пашка, в отделении обронил.

– Я попробую с ним поговорить! – сказал Вовчик и направился к сцене.

– Мужик! – проорал он, остановившись в нескольких шагах от свадебного пиромана. – Слезай! Отдай мне горелку и вали!

Кувшинов обратил на Вовчика не больше внимания, чем на пролетевшую мимо муху. Он буравил пристальным, сумрачным взглядом девушку в белом платье, которая пряталась за спиной жениха.

– Мужик, оно того не стоит! – продолжил строить из себя переговорщика Вовчик. – Что ты, другую бабу не найдешь? Веришь – я на твоей стороне! Я прям тебя понимаю, как никто! Нас всех бросали, знаю, как тебе больно. Но надо двигаться дальше…

«Не особо удачная мотивационная речь!» – подумала Кира. Мужик с горелкой был с ней согласен.

– Пошел на хер! – направил горелку в сторону Вовчика Кувшинов. Потом обвел злобным взглядом испуганную толпу и, перейдя на инфернальный шепот, пообещал, – Я вам сейчас устрою свадьбу! Вы, суки, будете гореть, как мое разбитое сердце!

И с этими словами он бросил микрофон и поднял вверх незамеченную никем ранее, из-за обрамлявшего сцену тюля, небольшую канистру бензина.

– Нам пиздец, – сказала Кира.

Кувшинов молниеносно открутил крышку и плеснул бензина на сцену и палубу. Толпа взвизгнула и заметалась, словно стая бешеных сардин. Вовчик растерянно отскочил в сторону, потому что Кувшинов, словно Прометей, эффектно спрыгнул со сцены и пошел по палубе, расплескивая бензин и пугая всех открытым огнем.

– Убивают! – проорала какая-то женщина.

– Божечки! Как же мы его спасем? Он нас всех тут угробит! – бормотала испуганно Лида.

В этот момент горе-поджигатель слишком высоко задрал горелку, край плаката про Лену и Толика вспыхнул и мгновенно запылал, превращаясь в черную сморщенную массу. Вслед за плакатом занялся обрамлявший его декор.

Тюль пылал и плавился, шары лопались с громким треском – словно кто-то раньше времени решил устроить праздничный фейерверк. Один из лебедей, сорвавшись с подгоревшей веревки, воспарил в небо и медленно, переваливаясь с бока на бок, полетел в сторону домов на набережной.

Кувшинов, стоя под пылающим плакатом, злобно ухмылялся и вращал глазами. Палуба стремительно пустела, орущие от ужаса люди толпились у лестниц, кто-то пытался спастись от неминуемого пожара, перелезая через перила на нижнюю палубу. Кто-то готовился прыгнуть в воду.

– Свадьба – огонь! – с восторгом произнес Питбуль. Зря он сначала думал, что мероприятие будет отстойным.

– Надо валить, мы тут сгорим! – хрипло проговорил Саныч.

– А Кувшинова спасать? – возмутился Вовчик. – Погодите, может, можно его как-то вырубить? Пока он окончательно всё не спалил.

Повертевшись на месте, Вовчик заметил валяющийся на краю сцены микрофон, сделал быстрый бросок к нему, поудобнее взялся за увесистый снаряд для метания и, прицелившись, запустил микрофон Кувшинову в затылок. Кувшинов ойкнул, пошатнулся, горелка вылетела из его рук и грохнулась на палубу. Миг – бензин под ногами поджигателя вспыхнул, и жадные огненные протуберанцы обхватили Кувшинова, который с воплем заплясал на месте.

Пятеро человек в комбинезонах замерли, в ужасе глядя на пылающего человека.

– Пять баллов, Вов, – пробасила Кира.

– Я хотел как лучше! – воскликнул перепуганный Вовчик. – Как думаешь, мое тело умеет плавать? – повернулся он к Санычу.

– Что? – переспросил тот.

Но Вовчик уже взял резкий разгон с места, помчался к Кувшинову, обхватил пылающее факелом щуплое тело и, сделав пару шагов, вместе с ним перевалился через перила и полетел вниз.

Лида взвизгнула. У Киры сбилось дыханье. А Саныч – вернее, долговязая девчонка, сняв и швырнув на ходу куда-то в сторону пиратскую треуголку, разбежалась и прыгнула в воду вслед за Вовчиком.

Несколько человек, в том числе и Кира с Питбулем, рванули к перилам – внизу, в воде, Вовчик греб одной рукой, другой поддерживая полуобморочного Кувшинова. Саныч доплыл до них быстрым брассом и ухватил Семена за воротник обгоревшего пиджака, не давая погрузиться под воду.

Завыла сирена, команда швырнула в реку сразу два спасательных круга, капитан судна проорал по громкой связи:

– Немедленно вниз! Это не учебная тревога!

Огонь жадно пожирал тюль, шары и огромные розы из золотистой бумаги, стремительно превращая белоснежный корабль-торт в гигантскую чадящую головешку. С трудом найдя на охваченной дымом палубе лестницу, Кира, Лида и Питбуль, отчаянно кашляя, последними начали спускаться вниз. Внезапно, у самых ступеней, Лида увидела что-то белое – кто-то обронил поздравительную открытку или платок. Наклонившись, она увидела, что это заклеенный конверт, поперек которого было красиво выведено: «Молодым на ипотеку». Лида зависла, оглянулась – затянутая дымом палуба была пуста. И тогда Лида сделала то, чего при жизни она бы себе не позволила! Убедившись, что Кира и Питбуль успели спуститься на несколько ступеней вниз и на нее не смотрят, она наклонилась, схватила конверт и спрятала его в кармане комбинезона.