Премия

Вольф исчез в четверть второго, а уже в половине все кончилось. Как раз когда подъехала сирена скорой, кому-то еще очень удачно поплохело. Он крикнул высоко и по-мексикански жалобно. Но ему уже брызнули в лицо, и скорая увезла только одного, того что сначала стоял на карачках. Сирена уехала, все посмотрели ей во след. Она утихла, и все разошлись. Обед.

Был Вольф, и уже не был. Была жизнь, а может не была. А может и не будет. А когда не будет, никто не вспомнит. Потому что не будет никого. Хотя, может, и будет, потому что жизнь была всегда, даже когда ее не было, а значит, будет, когда ее не будет. Множества множеств содержат и множество жизни.

Жизнь, качественный скачок к единству множества, это не внешняя деталь или дух, вдруг вселяющийся в материю. Это одно из свойств материи, которые проявляются или не проявляются в зависимости от условий обеспечения квантовых переходов. Жизнь – один из таких скачков материи. Важный Квант. Но важным он становится только для самой жизни в момент ее возникновения, а не для материи, которая имеет возможность в это качество перейти или вернуться обратно. Единственное предпочтение, которое материя проявляет к своим возможностям, это предпочтение перехода к минимальной энергии, стремление исчезнуть. Но, по прихотям извилинного пути к небытию наткнувшись на остановку под названием «жизнь», материя получает себе пассажира, для которого небытие уже не является приоритетом. Конечно, материя не теряет при этом своего фундаментально стремления к нулю, она лишь попадает в неблагоприятные энергетические условия, которые создает для нее жизнь, и на элементарном уровне живой материи эта материя ищет уже в этих условиях свой вожделенный минимум. Высший уровень оккупирован жизнью, и этой жизни приходится считаться со своим неизменным фундаментом, который тянет ее к небытию, и бороться с этим основным стремлением своей первоосновы. И эта борьба на всех уровнях есть Воля, суть которой Ложь, то есть обратное движение от нуля, накопление энергии, достаточной для своих нужд. Это Ложь, поскольку Правдой является движение только к нулю. Жизнь это вещь лживая и лгущая. Она не должна была возникнуть, и она не должна существовать. Но только Ложь дает материи разнообразие форм и красок. Прямой путь к Правде чёрен и пуст. А для жизни абсолютная Правда, смерть всего мира, не является, похоже, целью жизни. Жизнь движется к восстанию против абсолютной Правды. Эволюция это обреченный живой штурм случайности.

Это обреченное восстание лжет даже себе, заходит в тупики, создает почти всегда не оправданные мутации. А какой мутацией является разум. Она вряд ли положительная. Разум слабо отвечает задаче выживания. Негодования разума по поводу собственной смертности – глас вопиющего в пустыне, он не имеет права голоса, у него вообще нет прав. Исполнив с относительным успехом природное предназначение – программу копирования, он списан природой в расход.

В эволюционном смысле это болезнь и даже враг всех эволюционных достижений. Разум движется к саморазрушению, он делает свое окружение не пригодным для своего же существования. Даже в своем изолированном развитии, в своем надуманном мире, внутри абстракций, он движется туда, где всё меньше остается у него приспособительных возможностей и способностей.

Подумать только, он даже к своим абстракциям не приспособлен. Он движется в среду числовых абстракций, где он мнит себя хозяином, но где он крайне неповоротлив, медлителен, потерян среди чисел.

Даже успехи не закрепляются наследственно, как это происходит в природе. Самые способные не передают своих способностей в следующее поколение. Разум обреченно идет к эволюционному самоубийству. Физическую среду он разрушает, созданная им же абстрактная среда разрушает его. Разум это идиот этого мира. Чтобы это понять, достаточно взглянуть на прекрасную жизнь деревьев, которые, видимо, и наследуют землю, излечившуюся от вируса разума, от болезни абстракций. Это заблуждение природы, его источника.

Культурной эволюции следовало бы перенять основные черты своего источника, природной эволюции – изменчивость. Культурное ядро как единый генотип крайне сильно уступает природному генотипу по своему программному и математическому совершенству – его не следует так же как природный генотип единой клетки превозносить, изолировать, защищать, оберегать. Ни одно из культурных ядер не обладает преимуществом исключительности и, тем более, совершенства. Так же как и в природной эволюции начального этапа культурным генотипам для своего выживания следовало бы перенять мощное природное средство случайной изменчивости. И меняться, умирая миллиарды тонн раз. Как это делало когда-то природное генетическое ядро.