Преображение мира. История XIX столетия. Том I. Общества в пространстве и времени

Распространение прессы в XIX веке имело глобальный характер, в значительной степени превышавший универсальность реалистического романа, статистики и эмпирических описаний обществ. Газеты и журналы, выходившие еженедельно и ежедневно, открывали коммуникативные пространства любого масштаба – от местной газеты до знаменитой лондонской «Таймс», публиковавшей к концу века новости со всего мира и имевшей своих читателей на всех континентах. Как только прессе удавалось где-то укорениться, там изменялись и условия политической коммуникации. Во всех странах мира важным импульсом для политических изменений стало служить требование свободы прессы, то есть прочно гарантированной возможности публичного высказывания мнений без опасений преследования со стороны властей. Таким образом, пресса в принципе впервые создала нечто, что можно назвать публичным пространством. В этом пространстве гражданин «судил» о различных вопросах и пользовался правом на информацию. Отцы-основатели США выработали в свое время идею, что только хорошо осведомленный член общества в состоянии взять на себя гражданскую (civic) ответственность. После того как массовая пресса распространилась в США и некоторых других странах мира, оптимизм этой установки многим стал казаться ошибочным[112]. Пространство, открытое прессой, подразумевало еще одно измерение, а именно общественную саморефлексию. Границы между разными жанрами печатной продукции были нечеткими. В первые десятилетия XIX века ведущую роль в Европе играли так называемые памфлеты – небольшие по объему произведения, выходившие отдельными изданиями. Такие публикации скорее могли избежать цензурной проверки, чем книги или газеты. Неразграниченность жанров печатной продукции выражалась, в частности, и в том, что многие романы, например большинство произведений Чарльза Диккенса, были впервые опубликованы в журналах в виде историй с продолжением.

Отличительными чертами газеты были, во-первых, ее регулярный выход в свет; во-вторых, то, что газета являлась результатом творчества коллектива («редакции»); в-третьих, то, что она делилась на ряд постоянных рубрик и тематических разделов; в-четвертых, то, что спектр представленных в газете новостей выходил за рамки регионального и социального горизонта опыта читателей; в-пятых, то, что актуальность опубликованных новостей на протяжении XIX века постепенно увеличивалась: если в Германии 1856 года только 11 процентов новостей касались событий текущих или прошедших суток, то в 1906 году их число возросло до 95 процентов[113]. В-шестых, новые технические возможности привели к внедрению индустриального производства печатной продукции, что после появления массовой прессы требовало немалых инвестиций. И наконец, в-седьмых, условия рынка печатной продукции менялись почти ежедневно и существование газеты зависело от того, захочет ли потребитель ее сегодня купить, если только он не являлся ее постоянным подписчиком. Газеты создали читателя как политически сознательного и имеющего свою позицию субъекта и одновременно пытались мобилизовать его в собственных интересах. Период с середины XIX века вплоть до конца 1920‑х годов можно обозначить как эпоху неоспоримого господства прессы: потом аудитория у радио в Северной Америке и Европе стала больше, чем у газет. Поскольку концентрация капитала в этой отрасли была в то время еще не так высока, как четверть века спустя, применительно к США можно утверждать, что в первые годы XX века количество и разнообразие печатной новостной продукции было большим, чем когда-либо до или после этого. В конце XIX столетия газетные магнаты стали самостоятельной политической властью в ряде стран, в частности в США, Великобритании и Австралии.