Преображение (СИ)

Маришин Михаил Егорович Преображение.

Преображение.

День 21 мая 1942 года клонился к вечеру. Капитан-лейтенант Александр Борисович Тухов, глядя на низкие, напитанные влагой сплошные облака, более подходящие ноябрьской Балтике и совсем не характерные для Чёрного моря в конце весны, поёжившись от стылой сырости, приказал выключить радиолокатор. Аппаратура, бывшая в непрерывной работе с самого начала войны, требовала обслуживания. Командир БЧ-7, лейтенант Заславский, всего лишь год назад бывший ленинградским студентом и распределённый при призыве "по профилю", начавший переживать за вверенное ему хозяйство едва ли не с первого дня похода, успел уже осточертеть капитану корабля до колик своими просьбами дать ему передышку. Ещё бы! В мирное время не было случая, чтобы радар единственного в советском ВМФ лидера включали больше чем на час-полтора, а на текущий, военный момент, рекорд был перекрыт раз в сто. Конечно, оставаться слепым Тухову не хотелось, но железо не люди, ему не объяснишь, что надо потерпеть. Да и погода... Разведчики-противолодочники ЧФ прекратили полёты ещё до полудня, оставив морякам самим контролировать море. В такое ненастье налёта на Севастополь, да ещё с самого "тихого", босфорского направления, можно было не ожидать.

Надводные корабли противника, получив урок от торпедоносцев-бомбардировщиков, не рисковали выходить из под прибрежного истребительного "зонтика". Встреча с ними в центре Чёрного моря казалась маловероятной. Оставалась угроза из-под воды. Прошлой ночью радар засёк малоразмерную цель, идущую курсом к берегам Крыма, но подкрасться к субмарине и неожиданно её атаковать не удалось. Она погрузилась задолго до подхода лидера, каким-то непостижимым образом "учуяв" приближение охотника. Проведя поиск с помощью акустики, Тухов установил контакт, но при выходе на позицию атаки гидролокатор вдруг потерял цель. Застопорив машины, советский корабль замер, как мышкующая лисица, готовый атаковать, как только противник себя проявит. И точно, через некоторое время издалека послышался шум винтов уходящей подлодки. Снова выход в атаку и опять, при сокращении дистанции, цель исчезла. Тухов, для очистки совести, отстрелялся из РБУ по исчисленным координатам и передал на берег рапорт о контакте. Так капитан-лейтенант на личном опыте убедился, что глубина погружения "немок" значительно превосходит те сто метров на которые были рассчитаны и поисковые гидролокаторы и противолодочное оружие советского ВМФ. Это неприятное открытие в противолодочной бригаде ЧФ сделали в самые первые дни войны, когда противник пытался извлечь максимальную выгоду из того, что привычки и обычаи мирного времени были ещё сильны. Флот приспособился, став проводить конвои под прикрытием катеров МО по мелководью. Потеряв от бомб катерников две субмарины, противник отступил, оставив советские коммуникации на время в покое. В открытом же море дозоры противолодочной бригады ЧФ, флагманом которой и являлся корабль Тухова, уничтожили лишь одну лодку и она, судя по всплывшему мусору, была итальянской. На такую удачу командир самого несчастного во всём ВМФ корабля даже не надеялся, потому, тяжело вздохнув, уступил настойчивости лейтенанта Заславского и, сдав командование старпому, покинул мостик.

Александру Борисовичу не везло. Уже давно, с того самого тридцать восьмого года, когда он, будучи командиром ОХВР проворонил атаку пловцов-водолазов, условно подорвавших прямо в главной базе ЧФ "Парижанку" и только что вошедшие в строй авианосцы "Александр Невский", "Азов" и "Грозный". О каких-либо учениях никто никого не предупреждал, флот стоял на ушах, готовясь к прибытию наркома, и тут на тебе! Флагман флота второго ранга, будущий адмирал, как раз и вылетел из Москвы, чтобы посмотреть на работу новообразованного спецподразделения флота и остался очень недоволен несением службы в Севастополе. Но пуще всего он взбеленился, когда Тухов, оправдываясь, брякнул, что никто не мог предполагать такой атаки в мирное время. Кузнецов, воспоминания которого о "Красном Кавказе" были совсем свежи в памяти, вышел из себя и пообещал каплею, что тот вечно будет командовать лишь самым никчёмным корытом, которое найдётся во флоте, таким, что, в случае войны, враг при встрече даже побрезгует его утопить, чтобы команда посудины страдала и мучилась как можно дольше.