Преображение (СИ)

Получив под своё начало 400-тонный тральщик "Джалита", который и в лучшие свои годы мог развить едва семь узлов, моментально переклассифицированный в опытовое судно и отправленный в распоряжение минно-торпедной станции, Тухов, навечно застрявший в капитан-лейтенантах, думал, что хуже и быть не может. Но спустя три года нудной, неблагодарной службы он получил новое назначение от которого сразу же захотелось влезть в петлю, потому, что при попытке увольнения с флота ему пообещали такую сладкую жизнь, по сравнению с которой все круги Дантова ада покажутся лёгким развлечением. Оставалось только надеяться, что полученные на МТС детальные знания обо всех образцах советских торпед, пополнившие копилку профессиональных знаний, пригодятся на новом месте.

Корабль, капитаном которого Александр Борисович стал в сентябре 1941 года, оставлял двоякое впечатление. Внешне красивый, стремительный, он не создавал ощущения лёгкости, столь характерное для одноклассников. Наоборот, в нём ощущалась некая основательность, прочность и нешуточная мощь. Обладая близкими размерами, он смотрелся среди эсминцев как линкор среди крейсеров, резко выделяясь и приковывая к себе внимание. Оснащённый мощнейшим для своих размеров вооружением и даже кое-каким бронированием, лидер не вписывался ни в какие концепции ВМФ, а главное имел имя, сразу делавшее его отверженным в Советском флоте. Какой садист назвал его "Преображение Господне", якобы в честь одного из первых черноморских линкоров, ходивших в бой под флагом Ушакова?! Он хоть мог себе представить каково будет команде корабля?! Ведь этот "пережиток" был своим именем просто обречён быть вечно "отстающим"! Впрочем, чьих это рук дело, капитан-лейтенант Тухов если и не знал точно, то подозревал. И это не добавляло ему любви к некому товарищу Любимову.

Действительно, Семён Петрович Любимов сыграл не последнюю роль в том, что лидер "Преображение" вообще был построен. Пойдя на поводу у своего товарища-соратника, главного конструктора КБ Мелитопольского завода Киреева, который испытывал трудности с реализацией своих "бочонков", которые некуда было сплавлять, кроме как в Военно-Морской флот, он озадачил подчинённое ему кораблестроительное КБ проектированием чисто дизельного эскадренного миноносца. ВМФ считал такую силовую установку слишком дорогой, допуская на советских эсминцах, выросших из проекта 1, не более одного "дизельного" вала, имея на двух других обычную КТУ. Экономия веса одного котельного отделения позволила подтянуть советские ЭМ на "мировой" уровень, вооружив их шестью стотридцатками в трёх башнях, восемью торпедными трубами и тремя 37-миллиметровыми зенитными установками с внешним силовым приводом, дававшими вкупе 1800 выстрелов в минуту, не считая более мелких 25-миллиметровок. Вместе с тем, такой подход позволял экономить моторесурс дизелей, используя их лишь в дальних походах, которые были весьма редки, да во время войны. Поэтому в наркомате ВМФ, едва выслушав, сразу заявили, что финансировать работы по проекту не будут.

Но, если гора не идёт к Магомету, то... Любимов нашёл деньги на проект там, где никто и не думал искать. Более того, считалось, что этот источник вычерпан досуха. Где взять много денег капитану госбезопасности? Конечно же у попов! Суть переговоров с служителями культа не осталась в тайне от людей с холодной головой и горячим сердцем, но тезис о том, что коммунизм - наука, а православие - Вера, и ей более угрожают западные ереси, насаждаемые завоевателями, о которых Любимов был мастак рассказывать страшные истории, нашёл понимание и в Церкви и в НКВД. По приходам был начат сбор средств и люди, на благое дело и добровольно, понесли то, что не удалось отнять за все годы Советской власти силой. Хоть и не было ещё никакой войны, но сгущающиеся над Россией тучи побуждали, как во времена Минина снимать с себя последнюю рубашку не только ради того, чтобы построить какой-то корабль, но показать, что жива Вера, что не одна лишь партия большевиков печётся об общей судьбе.

Происходящее не замечали ровно до тех пор, пока 19 августа 1939 года, на Яблочный Спас, корабль не был заложен и окрещён. И грянула буря. Газетные статьи пылали праведным гневом, на партсобраниях произносились пылкие речи с требованиями запретить, осудить и наказать всех причастных. Но Любимов, опирающийся на поддержку не только коммунистов, но и огромного большинства беспартийных сказал, как отрезал:

- Хватит уже переименовывать! Мы имеем дело не с наследием царизма, а с общим делом точно таких же советских граждан, как и члены партии большевиков! Недовольным предлагаю скинуться хоть по червонцу, построить что-нибудь дельное и назвать, как заблагорассудится. Готов поддержать и лично поучаствовать, как и в строительстве "Преображения". Коммунистам не к лицу уподобляться буржуям и присваивать себе хоть в каком-нибудь виде результаты чужого труда!