Преодоление

– Прекратить балаган! – Тотчас наступила тишина, в которой отчётливо прозвучало моё заявление: – Символ на ладони ничего не значит в плане равенства или старшинства. Все остаются в прежних должностях, и никто не имеет права игнорировать наш законный, утверждённый устав. К тому же каждый раз новая татуировка показывает иные свойства, предугадать невозможно, кто её увидит, а кто нет. А если и увидит, то это ещё ничего не значит. На этом всё, деловая часть обеда закончена, приступаем к трапезе. Бытовые вопросы – разрешаю огласить после окончания обеда. Горлу и хлебу! Или как говорят в мире Меченых, который называется Альтру, приятного аппетита!

И неважно, что я приврал, а точнее говоря, выдумал традицию иного мира. Главное, все тихо и чинно приступили к обеду, осознавая грядущую интригу, размах грядущих приключений и близость приоткрывающихся тайн.

Вот только жаль, что мне приходилось есть за пятерых, что при таком количестве народа меня страшно раздражало и нервировало. Я только приступил к последней порции, заботливо поставленной мне Франей, а все остальные уже поели, запили, отдохнули, расслабились и теперь тупо пялились в мою сторону. Поэтому я не выдержал и разрешил:

– Пока я ем, можете высказываться по бытовым проблемам.

Ну тут и сыпануло с десяток вопросов, ходатайств и требований. С этим я справился просто превосходно: попросту сваливал решение на плечи своего заместителя, завхоза или неформальной командирши женского батальона. То есть и на Ксану тоже. А что? Если берётся командовать, то пусть не отлынивает от ответственности.

Ну и в конце обеда, когда я уже перешёл на отвар, с главными претензиями выступили представительницы «квартета отверженных». Сама Журба, правда, сидела в сторонке, словно она не при делах, но чувствовалось: морально она своих подельниц поддерживает:

– Мы требуем созвать общий сход! Сегодня же! Потому что накопились такие проблемы, которые решаются только общим голосованием.

Командир мог запретить сход во время боевых действий, во время войны и во время дальнего похода. Или когда в том же походе пребывало больше трети от всего количества жителей нашего колхоза.

Но мои же права мне позволяли назначить сход в течение последующих трёх суток с часа высказанного требования. Так далеко оттягивать момент дебатов я не стал, а выбрал нечто среднее:

– Хорошо. Завтра после ужина и обсудим ваши проблемы.

– Это не только наши, но и ваши проблемы! – как-то уж слишком многозначительно на меня поглядывая, заявила одна из самых мощных по своим телесам дама. – Но почему не сегодня?

– Все ответы найдёшь в уставе, – скучающим голосом заявил я. – К тому же заявителей на сход должно быть не меньше пяти. Это тоже записано. Если не согласны одиночки, они только и имеют право, что покинуть нашу башню в знак протеста. А сколько вас?

Тотчас и последняя троица выделилась из коллектива:

– Мы тоже присоединяемся к заявлению, – вполне сочная фигурой и красотой дама указала ладошкой на своих подружек и добавила ехидно: – Теперь количество заявителей командира устраивает?

– Более чем, – кивнул я, стараясь, чтобы внутренний смех не вырвался наружу.

Пока всё было ожидаемо и предсказуемо. К «отверженным» добавились и «капризные», вернее, то самое трио, которое поставило для себя целью выбрать наиболее желанного мужчину и установить над ним чувственный контроль. Правда, я не был уверен, к кому они потянутся и на кого попытаются наехать: прельстятся моей худенькой фигуркой или выберут кого повнушительней? Но почему-то не сомневался, что в любом случае что квартет, что три «капризули» окажутся в пролёте. Уж слишком я отлично и на несколько ходов вперёд продумал сноски и дополнения в уставе. А уж самое коварное дополнение вообще звучало несколько подло для распоясавшихся феминисток:

«Коли женщина не выбрана и не договорилась с каким-либо мужчиной полюбовно, то один раз она имеет право попытаться в составе группы войти в семью любого из выбранных мужчин на постоянной основе, если для супруги мужчины будет альтернативный выбор между претендующими группами».

Бинго! Я был уверен, что из недавних рабынь никто сложного выверта не поймёт и уж тем более самонадеянно пропустит два коротких слова «один раз». Вот если бы они были умные, начитанные, умели лавировать в бюрократических заморочках и сумели бы между собой договориться, о! Тогда они тут дел натворили! А так…

И ещё одна строчка там есть, отсекающая само изменение наших одобренных законов:

«Любое изменение устава проходит только в случае набора более чем двух третей голосов всего личного состава». Конец цитаты. Пояснений не требуется. Ну и пока обе двойняшки весьма интенсивно гнут линию поведения, рассчитанную на отведение глаз всему коллективу в иную сторону: одна заигрывает постоянно с Владом Серым, а вторая – с Тимофеем Красавчиком. Так что завтра вечером всё и решится.

Поживем – увидим. Но пока смеяться не буду, мало и что…

Так и отправился на «стоянку», оставив на лице некое судорожное напряжение.